Наталья Нестерова - Средство от облысения

Продолжения не последовало, хотя Лена предполагала, что Миле надо выговориться, нарыдаться, посуду побить – словом, выплеснуть наболевшее. Но Мила молчала, тогда заговорила Лена:

– Для себя жить? Это всякий дурак сможет. А вот силы найти, чтобы не петлю на шею вешать, а своим родным, кровиночкам, будущее обеспечить! Это и есть тяжело. Остальное – эгоизм.

– Силы? – переспросила Мила, и у нее впервые появились признаки интереса. – Ты права. Силы! Я докажу! Я найду силы!

Она вдруг стала быстро хлебать суп. Первые ложки глотала с трудом, бульон с лапшой просился наружу, но потом вошла во вкус и даже полкурицы с овощным гарниром слопала. Лена опасалась, как бы после голодовки ей не стало дурно. С другой стороны, хороший аппетит – признак жизни, как и расстройство желудка, с которым на диване валяться никто не сможет.

С этого дня Милая Мила исчезла, вместо нее появилась Людмила Сергеевна. Когда запустили по телевизору рекламу молочных продуктов «Милая Мила», Лена только вздыхала – у нас такая тоже была, настоящая.

Гена решил, что отделался малой кровью.

Жена истерик не устраивает, даже детское приданое, ползунки-распашонки, от близняшек передала Медичке. На вопрос: «Ты меня простила?» – Людмила отвечала расплывчатым:

«Дай мне время». Но ведь не отказом! К телу не допускала, но Гена готов был ждать, как и все предыдущие годы.

Людмила выписала из провинции троюродную бабушку сидеть с детьми, то есть отводить их в школу и в садик, покупать продукты, готовить еду, убирать, стирать – вести хозяйство. Плата – минимальная, питание и приют. Двухкомнатная квартира, где и раньше было тесно, превратилась в муравейник.

Гена кривился, но молчал. Людмила вышла на работу.

По специальности она была нотариусом.

Как известно, о некоторых профессиях в новые времена говорят «позолотилось место».

Был заштатным бухгалтером – теперь нарасхват. Занимался химерной рекламой товаров и услуг в советские дефицитные времена – нынче гребешь деньги лопатой. Нотариусы сидели в пыльных полуподвалах – теперь к ним на карачках ползут.

Людмила быстро пошла в гору, потому что занялась профессией, когда спрос на нотариусов основательно превышал предложение.

Повезло. Через год она с коллегой открыла свою нотариальную контору. Трудилась сутками, детей видела мельком, в их проблемы вникала нахрапом: «Быстро и четко мне объясни! Так, мальчик, из параллельного класса издевается. Его фамилия? Адреса не знаешь? Хорошо, я разберусь». Плохой мальчик быстро усмирялся, потому что с его; папой клиенты Людмилы Сергеевны проводили дружескую беседу.

Откровенным уголовным криминалом она не занималась. Скажем, не регистрировала сделки с гроздьями доверенностей по купле-продаже квартир у бедных пенсионеров или хронических алкоголиков. Но и те коммерсанты, что стали постоянными клиентами, работали не в белых перчатках. Время такое: честного перераспределения собственности не бывает.

Людмила работала как проклятая, копила деньги и через три года объявила мужу:

– Все! Теперь мы разводимся. Больше ты мне не нужен. Спокойно! Без истерик! Рот закрой, а то муха влетит.

Рот у Гены был закрыт. Но Мила три года готовилась к этой сцене, к этому объяснению, и рефреном повторяла мысленно глупую фразу про муху и открытый рот. Миле хотелось нанести мужу удар, по силе не меньший, чем тот, которым он едва не убил ее. И глупая муха держала ее на плаву, помогала работать на пределе сил и не обращать внимания на самое главное – на детей.

Произнеся заготовленные слова, выплюнув яд. Мила не почувствовала ни удовольствия свершившейся мести, ни злорадства победителя – ровным счетом ничего особенного, разве только легкость освобождения от «мухи».

– Я тебе покупаю комнату в коммуналке, – продолжала она. – Сама с детьми переезжаю в другую квартиру. Бабушка отправляется домой, вместо нее будет квалифицированная гувернантка. Варианты уже подобраны. Отцовские права никто у тебя не отбирает. В будни у детей английская школа, спорт, изостудия, балетные танцы. Они с удовольствием будут встречаться с тобой по воскресеньям, если, конечно, не совпадет с какой-нибудь исторической экскурсией по Золотому кольцу или с зарубежной поездкой. Извини, твоя комната – не будуар Марии-Антуанетты в Трианоне. Но ведь и ты не Людовик! Карабкайся самостоятельно. Или с помощью медичек. Меня это не волнует. Алиментов от тебя не требуется. Я написала отказ от алиментов и заверила его. Признаться, с целью обезопасить детей от твоих посягательств в будущем.