Вячеслав Козачук: Городской бунт

- Пять человек – к лифтам! Десять — к лестницам! Десять — к служебному входу! И чтобы никто не ушел! Всех на площадь! Толпа, охваченная бешеной яростью, сначала тонкими ручейками, а затем яростным бурлящим потоком растекалась по этажам, сметая и круша все попадающееся на своем пути. Служащие мэрии, как тараканы под внезапным ярким светом, в панике разбегались, прятались по кабинетам, в туалетах, курилках. Людская река, обезумевшая от праведного и неправедного гнева, клокочущей лавиной, жаждущей крови и возмездия, пронеслась по зданию. Опьяненные ненавистью горожане сначала выволокли из какого-то закутка неудачно спрятавшегося мэра, а затем и нескольких его замов. Истерзанную добычу с восторженными воплями вынесли на площадку возле центрального входа. Мэр, мгновенно растерявший весь свой лоск, брутально, по-плебейски, ладонью вытирал кровь, сочившуюся из разбитого носа. Один из его многочисленных первых заместителей, символ мэрской «команды», отождествляемый с расцветшей в городе тотальной коррупцией, не держался на ногах и все время норовил осесть. По его брюкам расползалось огромное мокрое пятно.

Увидев своих недругов, бушующее человеческое сонмище взревело:

- Пусть скажут! Пусть скажут!

Интеллигентного вида пенсионерка, возбужденно размахивая зонтиком, подскочила к мэру и что-то выкрикивала, но ее слова заглушил вопль толпы.

Воющее, рычащее, визжащее людское море вплотную прихлынуло к постаменту с флагштоком, на котором продолжал, дирижируя, размахивать шляпой плюгавый. И вдруг из толпы пробилось несколько молодых мужчин, держащих в руках канаты для буксировки легковых машин. Один из них шустро набросил канат на декоративный фонарь и сноровисто соорудил на его конце петлю. Другой под петлю подставил красный пластиковый ящик для бутылок.

Беснующаяся толпа взвыла:

- Вздернуть! Повесить!

Двое из инициативной группы легко подхватили мэра и, как манекен, поставили на ящик, третий тут же расторопно накинул петлю на шею и ударом ноги выбил ящик. Тело мэра изогнулось и забилось в конвульсиях, раскачиваясь все больше и больше. В наступившей внезапно тишине отчетливо были слышны хрипы задыхающейся жертвы.

Молодцы ловко, словно обладая недюжинными навыками, проделали то же самое и с первым замом.

Через несколько минут возле городской администрацией никого не было. Только два трупа, покачиваемые порывами ветра, свидетельствовали о происшедшем…

- Мужчина, мужчина, вы выходить будете?

Визгливый женский голос сопровождался тыканьем пальцем в спину. Михайленко передернул плечами, то ли освобождаясь от пальца, то ли от нахлынувшего видения, и, полуобернувшись, глянул на женщину с испитым лицом и узенькими щелками глаз. Встретившись с ней взглядом, он раздраженно буркнул:

- Да буду, буду!