Колин Макиннес - Абсолютные новички

Но все-таки когда-нибудь я должен буду поехать посмотреть мир. Не просто этот Континент, о котором все говорят — Париж, Рим и вся эта дребедень, — а на что-нибудь огромное, как, например, Бразилия или Япония, и вот почему надо будет умудриться скопить немного деньжонок и спокойно забраться на борт какого-нибудь самолета. Так что я ответил:

— Нет, не во всех. Мне больше нравится в своем поместье, принимать солнечные ванны в Гайде, или прыгать с самой высокой доски в пруды Хэмпстеда.

Она уставилась на меня, ее глаза были залиты жидкостью, что она поглощала.

— Ты, ребенок, в каком-то смысле даже поэт, правда, по-своему.

— О, насчет этого не уверен, — ответил я ей.

Пока продолжался этот смехотворный разговор между мной и экс-Деб., в «Подозрительном» начали лабать какие-то музыканты, ибо тип по имени Телега-С-Двумя-Большими-Пальцами, играющий на басу, устраивал прослушивание для концерта за городом, что мог бы состояться лишь в том случае, если бы он набрал команду. Там, в «Подозрительном», находившемся, как я уже говорил, в подвале, инструменты звучали просто громоподобно, и пока я слушал эти милые и успокаивающие звуки, я еще раз убедился в том, как мне повезло, что я родился в эпоху джаза. А что вообще было бы, если бы приходилось слушать только баллады да вальсы? Джаз — это такая штука, заставляющая тебя чувствовать уютно в этом мире, и мысль о том, что ты — человеческое существо, кажется отличной.

Кот за стойкой бара сказал: «Очень мило, но они вряд ли сыграют „Бьюли-Ули“». Другой ответил: «А кого это волнует? Эта вечеринка для отморозков и Горлопанов Генри, в любом случае». Третий просто сказал «Здорово», с мягким мечтательным взглядом, — но наверняка это было из-за того, что он только что выкурил здоровенный косяк в туалете.

Из этого же туалета, наконец уладив все дела, появился австралийский чувак Зови-Меня-Приятелем, он посмотрел на исполнителей так, будто он был М-р Гранц собственной персоной, как делают все эти теле-знаменитости, строя из себя этакого универсального импресарио для всего человечества. И после испытанного мной блаженства от прослушивания игры ребят в приличном обществе, вид австралийца мне немного подпортил настроение, потому что в джазе аудитория — это половина кайфа, даже, возможно, больше, чем половина.

— Мило, — выдал он свое мнение, — но они промазали задницей мимо двух стульев. Это не попсово и не престижно.

— Мимо таких двух стульев не грех промазать, — сказал я и уже собрался их покинуть.

Экс-Дебютантка-Прошлого-Года схватила меня за карман пиджака.

— Ты идешь к Мисс Ламент? — спросила она меня.

— Да, может, увидимся там, — сказал я ей, пытаясь отцепить ее ярко-красные когти.

— Ты бросаешь нас?

— Всего лишь на миг, девочка из Найтсбриджа, — сказал я.

Потому что я увидел, что в кабак уже вошел Уиз, и хотел перекинуться словечком со своим братом по крови.

На Уизе был гладиаторский ремень Lonsdale с жеребцами, и когда он вошел в «Подозрительный», он расстегнул его, будто солдат, освобождающийся с поста часового. Но все равно он выглядел настороженным, как и всегда, даже, наверняка, и во сне, будто весь мир в одном углу ринга, где происходит бой, а он сам, одинокий охотник в джунглях Лондона — в противоположном. «Давай перейдем через музыку», — сказал я ему, и мы перебрались за сцену, на которой выступали исполнители, так что их звуки превратились в барьер, отделявший нас от посетителей, поглощавших алкоголь у стойки бара.

— Что нового? — спросил я Уиза.

В Уизе хорошо то, что он полностью забывает о ссорах. Борьба необходима ему, как пища, и когда она заканчивается, он просто о ней больше не думает. Он посмотрел на меня с одобрением, и я понял, что вновь стал его старым надежным приятелем, может быть, единственным, на кого он мог бы положиться в этом тысячелетии.

— У меня есть для тебя новости, — сказал он.

Я должен сказать, что немного побаивался, ибо новости Уиза смывали тебя в море, и ты барахтался в нем до тех пор, пока не свыкался с ними.

— Я думаю, — начал он, — открыть дело с девкой.

— О, вот как. Умница. Я навещу тебя в Брикстоне, — сказал я с отвращением.

— Ты не одобряешь?

— Как я могу? Ты же не тот тип сутенера.

— Все в жизни надо попробовать…

— О, конечно. О, конечно, о, конечно. Дальше будут ограбления со взломом.

Я пошел за напитками и заодно получил время все хорошенько обдумать. Потому что я всегда представлял себе, что Уиз однажды встанет на эту дорожку, но всегда успокаивал себя тем, что у него достаточно мозгов придумать что-нибудь получше, а не попасть в кулак какой-нибудь девицы из будуара. Потому что, согласны вы с этим или нет, при таком раскладе дел женская сторона берет бразды правления в свои руки, даже если она отдает всю выручку мужчине, и он забавляется с ней воскресными вечерами, после еженедельного посещения Одеона. Просто причина в том, что ее действия, что бы вы об этом ни думали, легальны, а его — нет, и если развязывается какой-то спор, все, что ей нужно сделать, это набрать номер ближайшего детектива-сержанта Такого-то.