Фред Бодсворт - Чужак с острова Барра

Рори не сомневался, что П. Л. просто выдумал эту должность — только как предлог, чтобы Рори не бросил биологию. Вероятно, и субсидии-то никакой нет, так что, если принять это место, П. Л. будет платить из собственного кармана.

— Благодарю, но нет, — тотчас отозвался Рори. — Я намерен поразведать в мире бизнеса. Посмотрю, каковы там перспективы по части биологии.

Впрочем, решение Рори далеко не было окончательным, и он оттягивал поиски работы. Два следующих дня он изыскивал всевозможные предлоги, допоздна задерживаясь в городе, чтобы не встречаться за обедом с П. Л. Он был чересчур предан биологии, чтобы насовсем расстаться с ней теперь; может, все-таки стоит принять предложение П. Л.? На третий день он по-прежнему пребывал в нерешимости. Однако склонялся еще раз обсудить все с П. Л. и по окончании лекций отправился в зоологический корпус. Спустился в подвал, однако, едва дойдя до темного коридора, в конце которого был расположен профессорский птичник, почувствовал что-то неладное. В коридоре царила полная тишина, не слышно было всегдашнего птичьего щебета и чириканья.

Когда он подошел к двери, на которой все еще висела картонка с нацарапанной красным карандашом надписью "Вход воспрещен, в особенности вахтерам", в нос ему шибанул характерный едкий запах птичьего помета, но в мертвой тишине ощущалось что-то зловещее. Он постучался. Никакого ответа. Дверь не была заперта, он отворил ее и переступил порог.

В подвале стоял жуткий холод, и вместо обычного электрического освещения из трех находившихся под самым потолком узких окон, постоянно затянутых черной бумагой, а теперь распахнутых настежь, лился яркий дневной свет. Загромождавшие комнату проволочные клетки по трем ее стенам тоже были отворены — все птицы разлетелись. Рори быстро взглянул на клетку, стоявшую обособленно, у письменного стола П. Л., где обитала любимица профессора, Турди; клетка тоже стояла настежь. Турди исчезла. П. Л., который обычно приходил сюда в это время, еще не явился. Хотя комната была забита книгами и оборудованием, Рори показалось, что ее заполняет какая-то мрачная, кошмарная пустота.

Рори осмотрелся и, хоть был поражен, нисколько не удивился. Если и стоило удивляться, так только тому, что нечто подобное не произошло много месяцев назад. П. Л. получал великое множество предупреждений и предостережений. Рори заметил пальто и яркий, в зеленую с коричневым клетку, пиджак П. Л., кучей сваленные на столе, — значит, он уже побывал здесь.

Рори повернулся и медленно вышел из лаборатории. У дверей он заметил на полу огромный висячий замок, по-прежнему в полной целости и сохранности, только скобы, на которых он висел, были спилены слесарной пилой. Для П. Л. это была, конечно, ужасная катастрофа, но Рори не испытывал особого сочувствия. Сам во всем виноват. Рори вышел на улицу и тотчас же услышал жалобно-умоляющие призывы:

— Турди, Турди. Иди сюда, Турдинька, иди, ну иди же.

Это был голос П. Л., но в нем слышалось столько боли и отчаяния, что его трудно было узнать. Рори обошел вокруг здания, так как возгласы профессора доносились откуда-то из-за дома.

Зайдя за угол, он увидел П. Л. Профессор лежал на животе, растянувшись прямо на снегу, в одной рубашке, без шляпы, держа над головой сачок для ловли бабочек.

В шести футах перед ним на снегу были рассыпаны пшеничные зерна и жмых, четыре воробья с опаской прыгали по краю, поклевывая корм. На их лапках Рори увидел крошечные алюминиевые колечки. По-видимому, вот все, что осталось от сотни с лишним подопытных воробьев. Но профессор не обращал на них никакого внимания - примерно в двадцати футах от него находилась Турди, знаменитая малиновка. Красногрудая птичка стояла, дерзко склонив голову набок. Она поглядывала на профессора, но ни за что не желала приблизиться к нему.

- Иди сюда, Турди, иди, детка! Будь умницей, нельзя же всю ночь проторчать на снегу! У тебя уже ведь было воспаление легких, ты чуть не умерла тогда, а теперь снова схватишь. Ах ты дурашка, дурашка!

Рори стоял у стены, сам не зная, смехотворным или трогательным кажется ему поведение профессора. Потом П. Л. заметил его.

— Ни с места, Рори, не то вы ее спугнете! Она ужасно пугливая.

Рори подождал. Турди все стояла, с комическим видом уставившись на П. Л. Сам профессор все так же лежал на снегу, дрожа от холода.

— Давайте-ка я принесу вам пиджак, — сказал Рори, — не то и вы, чего доброго, схватите воспаление легких.

— Нет! Нет! Не надо! Я нарочно вышел вот так, водной рубашке. Ну, Турди, иди сюда, детка. Она всегда видит меня только таким. Если я надену пиджак,она меня не узнает.