Кэти Летт - Мальчик, который упал на Землю

Учительница Мерлина Пенни отпросилась уйти еще до десерта и прихватила своего, похоже недокормленного собачатиной, бойфренда. Хавроника поправила волны прически и освежила вишневую помаду на губах, втихаря поглядев на часы. Я ускорила процедуру, громко запев «С днем рожденья тебя». Мерлин, не сутулясь, не отводя глаз и с намерением до конца быть галантным хозяином, встал.

– Я бы хотел произнести речь.

У меня внутри все скрутило в узел – от ужаса, что́ сейчас может сказать мой непредсказуемый сын.

– Восхитительно, что приехала моя бабушка, хотя они с мамой далеко не в идеальных отношениях. По правде говоря, я несколько удивлен, что они вообще могут находиться в одной комнате. Мама говорит, что ты, бабушка, двуличная, а если так, то почему ты сейчас надела вот это лицо? – спросил он без всякого следа иронии.

Окулярный теннис перешел в истерическую стадию, Арчи заржал в голос.

– Для меня всегда большая радость видеть моих кузенов, с которыми у меня невероятное общее генетическое наследие, – продолжил Мерлин, не моргнув глазом. – Хоть они и думают, что я псих и чокнутый, потому что меня беспокоит, например, как играть в йо-йо на Луне. Спасибо за айпод, тетя Фиби, и, должен сказать, ты почти такая же обалденная, как моя мама. У тебя прелестные ключицы. Ты, вне всяких сомнений, внесена в мой список Шикарных Девчонок Мира в своей возрастной категории. Спасибо за краски, бабушка, но я оставил искусство. Художники – эгоисты. Назови мне хоть одного художника, кто не был бы эгоистом. Они думают, что они – боги. Я осознаю силу оказываемого на меня давления: все ждут, что я буду гений, раз у меня Аспергер. Но я не гений. И не философ. Кажется, вы все хотели бы сделать из меня философа. Я и не первооткрыватель. Но зато я уверен, что нахожусь в упоительнейшей точке своей карьеры как легенды общества. Как изумительно я бы чувствовал себя изнутри, если б меня полюбила женщина. Вот было бы грандиозно... Отчего же ни одна богиня не спросит, сколько мне лет, не поболтает со мной? От женщин мне делается сахарно-сладко и электрически. Женщины – вот мой главный приоритет сегодняшнего дня, и я надеюсь, что скоро у меня появится девушка. Арчи научит меня, как что делать, поскольку он сообщил мне, что в постели он – зверь.

– Ага, хомячок, – прошептала я поддато на ухо сестре. Но развить тему не удалось: слова умерли у меня на устах, когда я увидела, как гости вылупились на пачку мужских журналов, которую Мерлин извлек из полиэтиленового пакета.

– Для этого Арчи дал мне эти образовательные журналы...

– Дилан, – торопливо окликнула своего семнадцатилетнего сына Фиби, – сходите-ка с Мерлином в парк, пофотографируйте его новой камерой, а?

Мерлин сунул в карман новенький айпод, повесил на плечо камеру, которую ему прислала моя мама из Сувы, и натянул чудовищную малиновую кофту, подаренную Хавроникой, поскольку та думала, что я плохо одеваю ребенка.

– Телефон не забудь, – крикнула я ему вслед.

Как только Мерлин ушел, я повернулась к Арчи с целью прочесть ему лекцию года семидесятого о том, как порнография врет о женщинах и говорит правду о мужчинах, – или хотя бы просто сказать, что он – единственный живой донор мозга в истории медицины. Но прежде чем я открыла рот, толстая, увешанная перстнями клешня Хавроники вцепилась мне в руку.

– Я в ужасе от того, что Мерлин якшается с подобным существом. Кто это чудовище? – проговорила она так, будто Арчи не было в комнате. – Как ты можешь допускать, что у тебя под крышей обитают такие недостойные типы?

Арчи поучаствовал в беседе громкой мелодичной отрыжкой.

– Он муж моей двоюродной сестры, – ответила я беспомощно, сгребая в кучу возмутительную прессу.

Лицо у Хавроники было чистый уксус, а голос подскочил на пол-октавы, растеряв в прыжке все свои породистые обертоны.

– Теперь мне ясно как никогда прежде, что Мерлину нужно подыскать более подходящее место. – Слово «подходящее» источало ледяное осуждение, какое бывает у судей при вынесении приговора. – Мое предложение в силе.

Хавроника встала на дыбы и взяла с места в карьер, царственным жестом повелев убрать со стола – и при этом мгновенно позабыв, что мы ей не слуги. Но мы с Фиби немедленно воспользовались поводом удрать на кухню с ошалелым Арчи на хвосте, а Дэнни оставили нести бремя ее нытья. Арчи включил посудомоечную машину, чтобы заглушить причитания моей экс-свекрови.

– Видишь? Нельзя меня вышвыривать, Люси, – осклабился Арчи, перекрикивая грохот. – Я ж на кухне прям молодец.