Кэти Летт - Мальчик, который упал на Землю

Уворачиваясь от воды, чтобы не намочить волосы, сестра тянула шею вбок, от чего походила на раздраженного жирафа.

А тем же вечером нам из китайского ресторана никак не могли привезти заказ, я позвонила и спросила, не из Пекина ли они доставляют, – так вот, тем же вечером наша мать была призвана из своих странствий. Теперь, когда денег от отцовской страховки не осталось, моя предприимчивая мама участвовала в рабочих вылазках Национального треста [32] Национальный трест – организация по охране исторических памятников, достопримечательностей и живописных мест; финансируется за счет частных пожертвований и небольших государственных ассигнований. Основана в 1895 г. – помогала реставрировать наиболее выдающиеся памятники британской архитектуры. В обмен на работу фонд предлагал сотни других развлечений – от пастьбы коз до археологии. Мама в тот момент ухаживала за регулярным садом в Норбери, Дербишир, собираясь оттуда отправиться на продуктовую ярмарку в поместье Годолфинов, Корнуолл. Она прибыла в ослепительных майских лучах, задрапированная в такое обилие тканей с животным орнаментом, что могла бы слиться с пейзажем в Серенгети.

– Прости меня, милая, что я так надолго уезжала, – сказала она, усаживаясь у шаткого столика в нашем заросшем саду. – Ну так что происходит? – Мама рассматривала меня со смесью нежности и беспокойства. – Подобные выходки тебе совершенно не к лицу, зая моя.

На часах было без пяти винадцать, Фиби открыла бутылку шардоне, а мой полупредоставленный себе сын разыгрывал шекспировские трагедии с участием пластмассовых солдатиков. Мама вздохнула.

– Люси, милая, я была прямо как ты, когда умер папа. Думала, никогда уже не буду счастлива.

Моя мама, всю жизнь привязанная фартучными тесемками к кухне, готовила, убирала, обслуживала каждый актерский каприз моего отца и почти все время содержала семью на зарплату библиотекаря; папина кончина ее уничтожила. На то, чтобы оправиться, ей потребовался год. «Жизнь двухактна, – говорила она мне в свое время. – Фокус в том, чтобы пережить антракт».

Зато какой у нее теперь второй акт, а? Ей было всего пятьдесят три, когда папы не стало. Мы с Фиби еще учились в университете, и она решила, что вместо приливов климакса пусть будут лучше приливы тропические. И кто бы ее упрекнул?

– Секрет счастья, мама, в нижайших ожиданиях, – ответила я ей.

– Любовь моя, никто же не говорит, что ты должна быть счастлива постоянно. Будь ты счастлива ежедневно, ты бы работала телесиноптиком в утренних новостях, – рассудила мама. – Но случайные-то радости время от времени не возбраняются, а?

– У меня все хорошо, – подчеркнула я.

– Ой, Лулу! Ты совершенный шизофреник, – встряла моя отчаявшаяся сестра. – Корчишь из себя такую сильную и независимую, а на самом деле маешься одиночеством.

– Эй! Может, я и шизофреник, но зато всегда вместе.

Родственники не отметили мой словесный фляк даже закатыванием глаз. Я не собиралась постоянно прятаться за бравурными комментариями, но такова теперь моя стандартная настройка – за бруствером.

– Ты закрылась от друзей, – продолжала Фиби. – Например, когда мы с мамой не рядом, кому ты станешь звонить, если проснешься однажды в гостиничном номере рядом с обдолбанным жиголо?

– Да я никогда не проснусь в гостиничном номере рядом с обдолбанным жиголо. Ты хоть чуть-чуть меня знаешь вообще? И я не одинока. Я собираюсь влиться в новую социальную сеть под названием Безлиц-бук, она для людей определенного возраста, которые уверены, что их личная жизнь – ничье собачье дело.

Я почти расслышала, как Фиби показывает язык у меня за спиной. Мама одарила ее взглядом Отчаявшейся Матери.

– Дорогая, вот тебе мой диагноз: НЕДОЛЮБ – нажитый естественный дефицит обожания и любви. Пора тебе возобновить свидания. Твоя постель, милая, – пустее холодильника фотомодели.

– Возобновить свидания? – Я заюлила. – Что я такого сделала? За что меня наказывать?

– Это не только ради тебя, родная. Ради Мерлина. Ему нужно мужское влияние.

– Отсутствие необходимости морочить себе голову мужчинами – тайное преимущество смерти, – изрекла я.

– Ага, точно. – Фиби подлила мне вина. – Куда как хорошо тебе, одной-то, – за вычетом секса, ночных постельных хиханек, выноса мусора и могучего бога любви, который накидает любому грабителю. Конечно, здорово. Рай сплошной.

– Моя обожаемая дщерь, как, по-твоему, ты встретишь Того Самого, если вообще ни с кем не встречаешься?