Кингсли Эмис - Зеленый человек

Обычно глаза у людей начинают блестеть от слез, но пастор продемонстрировал убедительный блеск и не прибегая к слезам.

— А могу я прийти с епископом? Стариканчик обожает такие вещи.

— Вы вправе привести с собой самого главу Свободной церкви Шотландии, если пожелаете.

— О, шикарно. — Блеск в его глазах пропал. — О чем еще вы хотите рассказать?

— Ах, да. Думаю, вы слышали, что над моим домом тяготеет проклятие. Совсем недавно там произошли неприятные события. Мне бы хотелось, чтобы вы отслужили молебен во избавление от нечистой силы или любой другой напасти.

— Вы несомненно шутите.

— Я говорю абсолютно серьезно.

— О, продолжайте. Вы считаете, что действительно собственными глазами видели приведения? На полном серьезе видели?

— Да, действительно. Иначе не стал бы вас беспокоить.

— Неужели вы думаете, что эта религиозная туфта подействует? Окажет хоть какую-то помощь?

— Не знаю. Но хочу попробовать. Сочту за честь, если вы отслужите молебен прямо сейчас, пастор.

Я намеревался пойти до конца и популярно объяснить, что без изгнания злой силы приглашения на прием ему не видать, но пастор меня опередил. Несомненно, за годы церковной службы он хорошо натаскался в том, чтобы принимать quid pro quo [10] услуга за услугу (лат.). , едва он положит на нее глаз, или даже перенатаскался, ибо никакой услуги он никогда от меня не получит. С раздражением, которое так органично вписывалось в конфигурацию его физиономии, он спросил:

— Когда?

— Сейчас. Я вас доставлю туда за три минуты.

— О, по правде говоря… — сказал он без особой горячности и на какое-то время ушел в себя. Могу поспорить, что пастор оценивал степень раздражения лорда Клифа, когда тот узнает, по какой эксцентричной причине я его увожу. — Что ж, хорошо, но должен заметить, у меня не укладывается в голове, как такой высокообразованный человек стал жертвой самых вопиющих религиозных предрассудков.

Однако пастор живо встал со стула.

— Думаю, вам не помешает надеть полное пасторское облачение.

— О, ради… — Тут, как мне показалось, лорд Клиф снова завладел всеми его мыслями, и пастор немного повеселел. — Я придерживаюсь мнения, что нужно добросовестно выполнять работу, пока она вменена тебе в обязанность. Чувствуйте себя как дома. Угощайтесь фруктами. Я вернусь через пару минут.

На столе, поверхность которого представляла необработанный кусок шифера, лежала гроздь бананов, я съел две штуки и убедил себя, что с ленчем покончено. Однако опыт подсказывал, что и после такого легкого завтрака надо промочить горло. Я подошел к сооружению, останавливающему внимание, но не радующему глаз и похожему на буфет, который заметил, как только вошел в комнату. Кроме свечек с ладаном и сигарет с марихуаной (в чем я почти не сомневался) в нем находился джин, вермут, «Кампари» и белый портвейн — вина разных сортов восточного Средиземноморья, но одинаково отвратительные на вкус — сифон с содовой и ни одного стакана. Я отбросил мысль смешать сухое мартини с пеплом стоящей поблизости пепельницы и сделал глоток джина прямо из бутылки. Теплый чистый джин далеко не нектар, но мне удалось загнать его в глотку почти без кашля. Я промыл рот содовой, струю которой волей-неволей пришлось направить внутрь прямо из сопла сифона — еще один несомненный подвиг, — и проглотил пилюлю. И тут меня обожгла мысль: если Андерхилл сумел создать сотни красно-зеленых птичек, сфабриковать одну для него не представляло никакого труда. В самом деле, ему удалось воспроизвести нечто, напоминающее мои гипногогические видения, хотя те посещали меня задолго до переезда в его дом; однако в его версии эти галлюцинации были лишь подделкой, посредственной копией, а птицы, действительно как две капли воды, походили (и это я понял именно сейчас) на ту, которую я увидал в ванной. Опробовать оружие, прежде чем пустить его в ход, — затея вполне в духе Андерхилла. Итак, пока я постепенно забывал и наконец забыл окончательно, как меня напугала эта одинокая птичка, я то и дело тянулся к бутылке и в результате ее половины как не бывало.

Время шло. Напротив стоял большой шкаф, набитый книгами, но, зная, что они приведут меня в ярость, я до них даже не дотронулся. Решил было пойти на новый приступ буфета, когда показался преподобный Том Родни в полном церковном облачении и с покрытым белой накидкой чемоданчиком в руке. Кажется, сейчас он был в хорошей форме и, вдохновленный определенными обстоятельствами во время переодевания, заметно повысил свой жизненный тонус.