Кэтрин Райан Хайд - Любовь в настоящем времени

Сижу на корточках на краю обрыва. Меня накрывает ночь. Кто знает, может, я уже не вернусь сюда и этот ночной пейзаж останется со мной навсегда. Если я уйду, каково мне будет без тех, кто останется на земле? Без Митча, например. Только с Митчем-то я не расстанусь. Взаправду.

Ведь я дал ему слово.

Передо мной простирается океан.

Сегодня Луна заключена в кольцо. С этим явлением я уже знаком. Сам видел. А когда не мог видеть, слушал описание. Причины мне известны: кристаллики льда в верхних слоях атмосферы. Но я склонен видеть в кольце нечто большее, чем природный феномен. Это мне весть от Бога. Перл в нимбе. Предначертание.

Кольцо вокруг Луны уже появлялось, когда я ослеп и жил у Митча. Выздоравливал после операции.

Жизнь в четырех стенах мне осточертела, и я попросил его погулять со мной.

Помню, как он взял меня под руку, помню шумное дыхание Глюка. И помню свой страх.

Я всегда полностью доверял Митчу. А тут оказалось, что у моего доверия есть границы. И в трудную, тяжелую минуту мне не на кого положиться, кроме как на Перл. Ну и на себя самого.

— Не бойся, я рядом, — сказал Митч. — С тобой ничего не случится.

— Знаю.

И останавливаюсь как вкопанный. Мол, смотри, какое я брехло.

— Перед тобой ничего нет, — заверил Митч.

И я сделал маленький шажок. Только препятствия мне так и мерещились. Торчащая ветка дерева. Летящая птица. Брошенный кем-то камень. Ведь глаза мои были так уязвимы…

Я опять остановился и прикрыл глаза рукой.

— Вернемся? — спросил Митч.

— Нет, — отказался я. — Нет.

Ведь я столько времени не выходил на улицу. И обратно в постель меня гнало только недоверие. Я ненавидел постель. Сколько можно валяться? И я позволил Митчу взять меня за локоть и храбро шагнул вперед. И ветка не ударила меня по лицу. Путь был свободен, как и сказал Митч.

Впервые в жизни у меня был поводырь. Ну разве что Перл вела меня по жизни. Только после ее смерти я научился сам заботиться о себе и старался не слишком грузить Митча. За ним осталась лишь материальная сторона. Да, он одевал меня, кормил и обеспечивал всем необходимым. Он купил мне очки, оплатил операцию, пожертвовав своим новеньким автомобилем. Но в более глубоком смысле я знал, что предоставлен самому себе. Так было всегда начиная с пятилетнего возраста.

Вечерний воздух холодил лицо. Наверное, именно тогда я впервые почувствовал, что операция может не дать результата и для меня будет лучше, если я научусь полностью доверять Митчу. Сказал же он, чтобы я не лез ни в какие истории. Даже если я поправлюсь, это должно стать для меня правилом на всю оставшуюся жизнь.

Странное дело, но все эти на первый взгляд страшные мысли как-то меня успокоили. Наверное, сознание того, что мне предстоит долгая и счастливая жизнь, сыграло свою роль.

Мы сели на лавку в сквере недалеко от дома Митча.

Глюк расположился у моих ног и пихнул меня носом в ладонь. Я почесал ему за левым ухом. Почему-то он предпочитает, чтобы его почесывали именно за левым ухом. О правом даже речи не идет.

— Что особенного сегодня? — спросил я у Митча.

— О чем ты?

— Я ведь четко выразился. Что необычного вокруг?

— Ничего, — говорит Митч. — Нормальный вечер. Такой же, как и все остальные.

— Это невозможно. Ответ неправильный. Ни один вечер не похож на другой. Ты просто невнимателен. Присмотрись.

— Присматриваюсь. И не вижу разницы.

— Если бы я был зрячим, то обязательно бы обнаружил что-нибудь. Сам знаешь.

— Это точно. Уж ты-то обнаружил бы.

— Ну так посмотри на все как бы моими глазами. Давай же, Митч. Тебе пойдет на пользу.

Митч надолго замолчал.

— Сегодня Луна в кольце, — сообщил он наконец.

— Отлично. Для начала.

— А в чем причина этого явления, ты знаешь?

— Кристаллики льда в верхних слоях атмосферы.

— Ага.

Митч опять замолчал, а я все почесывал Глюка за левым ухом. Стоило мне на секунду остановиться, как пес тыкался в ладонь носом, требуя продолжать.

— Наверное, это было нехорошо с моей стороны, что мы никогда с тобой не говорили про Перл, — сказал Митч. — Ты, наверное, стеснялся. А я не проявил инициативы.

— О чем говорить-то? Она умерла. Другое дело, если бы я не знал, где она и что с ней.

Я услышал глубокий вздох. Похоже, наш разговор свернул в сторону с проторенной колеи и впереди одни ухабы.

— Я понимаю, тебе тяжело представить, что твоя мать тебя бросила и скрылась.

— Еще бы. Мне и в голову такое не могло прийти.