Семен Малков: Голубая кровь

– Ну, положим, и Витек не так плох, хоть и инвалид. Тоже в спецназе был не последним, – резонно возразил Юсупов. – Но вот вооружить пушкой придется – раз перед Валетом будет изображать киллера-гастролера.

И немного поразмыслив, объявил свое решение:

Лады, план принимается! Витек пусть действует как задумал, а ты, Сергей, продолжай поиски Оксаны Голенко!

Когда Сальников вошел в зал закрытого спортклуба, его трибуны уже были заполнены до отказа. На арене нещадно избивали друг друга бойцы, и болельщики с бешеным азартом переживали ход схватки. Найдя глазами среди них Валета, он достал мобильный телефон и позвонил Юсупову.

– Я уже в зале. Вижу клиента – сидит там, где обычно, – доложил Виктор шефу, – а мое место на ряд ниже – прямо под ним.

Виктор успел сесть до конца боя и, не привлекая внимания, наблюдал за Валетом. Бандит бурно реагировал на схватку и, по тому, как негодовал, было ясно – его фаворит проигрывает. Но вот бой закончился, и Валет, вместе с другими неудачниками, яростно порвал свои купоны. Сальников тоже с громкими проклятиями демонстративно разорвал на его глазах свои купоны и, как бы в горячке, обернувшись к товарищу по несчастью, посетовал:

– Что, и тебе не подфартило, кореш? Смотрю, тут шмонают дочиста – хужее, чем на зоне.

Валет искоса мутным взором окинул непрошеного доброжелателя, но вид «кореша» убедительно свидетельствовал о его уголовном прошлом, а открытая физиономия, несмотря на перебитый нос и шрамы, вызывала симпатию. Подумав, Валет небрежно поинтересовался:

– И ты дочиста «пролетел»? Давно на воле? Где срок-то мотал? Сальников тут же поднялся к нему и сел рядом; лукаво ухмыльнулся.

– Я не лох, чтоб отдать все бабки здешним жучкам. Так, испытал разок свой фарт, и баста! А вышел недавно, из Сиблага. Хозяин вытащил – срочно ему здесь понадобился.

– Догадываюсь зачем. – понимающе буркнул Валет и бросил на него острый взгляд. – Сдается, ты тоже афганец? Тогда мы вдвойне кореша: и мне довелось в Сиблаге срок мотать.

Изобразив на лице радостное изумление, Виктор широко распахнул объятия.

– Вот это здорово! Дай я тебя, братан, обниму! Хоть одно хорошее, как сюда попал – кореша встретил.

«Интересно, где Валет прячет оружие, – думал он, обнимая и незаметно ощупывая бандита. А вслух с дружеским интересом расспрашивал:

– Где в Афгане служил? И за что срок дали?

Чуждый нежностям, Валет освободился из его объятий, однако ответил:

– Я туда попал, кореш, в составе «Альфы». Но меня выгнали, пидеры, хотя был лучший стрелок.

– Не может быть! За что? – изобразил недоумение Сальников.

– Поймали, что «травку» курю. К этому и придрались. Сразу же отправили домой, разжаловали. Тогда было строго.

– Да там же все «травкой» баловались. Чтобы за это списали лучшего снайпера? – с хитрым прищуром, взглянул на него Виктор. – Признайся, кореш, что еще натворил?

Валет снова бросил на него острый взгляд и хрипло рассмеялся.

– А ты, вижу, не так прост, как кажешься. Что верно – то верно: я с бабой командира спутался – она связисткой была. Сама ко мне лезла, сучка, а он ждал лишь предлога – и отомстил.

– Теперь понятно, – в тон ему хохотнул Виктор. – А я тоже бывший спецназовец – только армейский. В Афгане ногу потерял, но стрелять не разучился.

Валет понимающе усмехнулся и задал вопрос в лоб:

– За это, думаю, и отсидел?

– Вроде того, – уклончиво ответил Виктор. И ты, похоже, за это самое.

Не дожидаясь следующего вопроса, он достал «косячок» и закурил. Почуяв знакомый запах, Валет сразу оживился, находчиво предложил:

– Знаешь что? Здесь не потолкуешь, кореш. Давай махнем ко мне – бухнем с горя, что продулись. Ты ведь гастролер, я не ошибся?

Для верности Сальников сделал вид, будто колеблется. Потом панибратски махнул рукой.

– Эх! Не надо бы, да душа горит. Поехали, братан! Тебя как звать-то? Меня – Виктором.

– Родители нарекли Егором. Но все зовут Жоркой.

– Ну что ж, поедем, закрепим наше знакомство, Жора! За тачку плачу я.

Виктор поднялся. Встал и Валет, самодовольно бросил:

– Ловить тачку не придется – меня своя дожидается.

В комнате Валета царил беспорядок – неубранная постель, пыльная мебель, на столе остатки пищи и окурки, на полу выстроился длинный ряд пустых бутылок. «Типичное жилище неопрятного холостяка, – входя, отметил в уме Сальников. – Не чувствуется женской руки. Может, Валет – гомик?» – подумал он с опаской. А хозяин небрежно сгреб в сторону грязную посуду и указал гостю на стул: