Хаким Фаршид - Цветы растущие на болоте

В поезде «Нижегородская ярмарка», как только все заняли свои места, начались интенсивные переговоры… Их места [из класса (СВ) 2-х местные купе] находились рядом, по соседству. Это было изначально предусмотрено – для удобства. Дипломат из политического отдела поместился с главой дипмиссии в одном купе, а атташе по культуре и он – в другом. Не успели они толком расположиться и разобрать вещи, как тут их вызвали к главе дипмиссии. За ним пришёл дипломат-контрразведчик. Открывая дверь, крикнул: «Бегом к Послу… Там гости ждут!». Он отправился туда, подумав только про себя: «Это что-то новое: вести переговоры прямо в поезде! И к чему такая спешка? Похоже, мои опасения себя оправдывают». В купе главы дипмиссии находился Председатель духовного управления мусульман европейской части России (ДУМР), муфтий шейх Равиль Гайнутдин со своим заместителем. Муфтий рассказал Послу о предстоящих мероприятиях, сообщил, кто из приглашённых гостей присутствует в поезде. Видимо, согласно их представлению, это была протокольная встреча организатора мероприятия с высоким зарубежным гостем. Муфтий медленно в своём обычном стиле говорил, а атташе по культуре каждое переведённое слово зафиксировал. Составление отчёта о поездке главы дипмиссии входил в его обязанность. Дипломат из политотдела же был подключён в состав сопровождающих лиц главы дипмиссии по другим соображениям. Фактически он обеспечивал связь с другими представителями спецслужб, входящими в состав зарубежных делегаций, и отвечал за безопасность главы дипмиссии. По словам муфтия, в поезде находились одни только зарубежные дипломаты из мусульманских стран… В ходе беседы глава дипмиссии задавал вопросы, а муфтий либо его заместитель отвечал на них. Глава дипмиссии поблагодарил муфтия за организацию этой поездки, и высказал пожелание о встрече с руководством Нижегородской области и города в ходе этой поездки, что было учтено руководством ДУМР. Более часа общались, затем муфтий удалился…

С уходом муфтия и его заместителя глава дипмиссии его отпустил, а своим велел остаться. Вернувшись к себе, он лёг на кровать, специально не переодевшись и дожидаясь возвращения атташе. Закрыл глаза и вдруг увидел вчерашнюю картину падения огненной полной луны. От ужаса вздрогнул, открыл глаза и больше не стал их закрывать. Непрекращающийся стук колёсных пар не давал ему сосредоточиться на чем-нибудь. Его мысли сами по себе прыгали, словно осколки расколовшейся огненной луны, с одного объекта на другой. Он стал заниматься аутотренингом, повторяя одну и ту же самую фразу: «Если у кого-либо мысли прыгают, то это означает, что этот человек не может сосредоточиться на чём-либо одном, лихорадочно, судорожно переходит от одной мысли к другой»… Спустя некоторое время в дверь постучали, и вместо его соседа по купе – атташе по культуре в купе вошёл дипломат из политотдела: «Извините за беспокойство… Но мне нужна Ваша помощь!» – прямо с порога произнёс. Он смирно встал и успокоил его: «Ради Бога, о чём речь! Я в Вашем распоряжении» – вежливо произнеся, двинулся с места. Они зашли к муфтию, дверь открыла миловидная, статная женщина, лет 40 – 45, в джинсовых брюках и тёплом свитере, а волосы были тщательно спрятаны под косинкой. В целом, одежда соответствовала сезону и погодным условиям. Эта была супруга муфтия. Муфтий переодевался, не оборачиваясь и поправляя пиджак, пригласил их войти. Они сели рядом с ним и тихо, почти шепча, обсудили интересующие вопросы… Когда вышли из купе, хромой дипломат обронил фразу: «Как будто едут на курорт!» Он ответил: «В наше время спартанский образ жизни не в моде. Мы давно приступили черту, в приделах которой жизнь человеческая урегулировалась высокими нравственными устоями. Нынче человеческое сообщество погружено в бескрайный омут приземлённости, где доминантами успеваемости выступают гедонизм и соблазн. Именно эти доминанты определяют цену человеческой жизни. Все погрязли в них. И духовенство – не исключение! Нынче мы все или почти все тонем в болоте мерзости и ханжества. Не так ли?» – он странно закончил свою мысль. Хромой дипломат ошарашенно посмотрел на него, но, не ответив, хмуро произнёс:

– Спокойной ночи, господин!

Рано утром очутились на вокзале. Но вокзал был не пуст, и стоило им выйти из поезда как оказались в окружении целой толпы. Настоящее реалити-шоу началось с того момента, когда засуетились отвезти гостей в гостиницу. С этого момента он превратился в невольного зрителя бесцветного фарса, именуемого доминантностью (от лат. dominans – «господствующий») периферийного мышления. В этой мрачной среде верховенство средневековья в самой извращённой форме – демонстрация стадообразного поведения типичных провинциалов было налицо. Даже воспоминание о проведённом времени в этом Богом забытом городе вызывает у него отвращение. Стыдно говорить, как их делегацию посадили в маленькую машину и отвезли в гостиницу. Глава дипмиссии – сорокалетний мужчина с довольно внушительной фигурой. Естественно, в такой маленькой машине не помещался. Поэтому ему пришлось сесть рядом с водителем, что противоречит всем нормам дипломатического протокола… В гостинице долго не могли оформить гостей, просто не имели опыта регистрации дипломатов и сотрудников дипмиссий. Администрации гостиницы пришлось разместить гостей в номерах кое-как. Зато в провокации, шпиономании и шпионских играх виртуозно разбиралась. Не случайно, спустя час после их приезда вокруг гостиницы появились какие-то подозрительные типы, которые всячески пытались проникнуть внутрь и связаться с зарубежными гостями из особо привлекательных стран. Он так и не понял, кто и с какой целью устроил этот отвратительный розыгрыш «шпиономания». Вскоре они (эти так вымышленные шпионы) стали беспокоить и их главу дипмиссии, из-за чего его позвали стать невольным свидетелем нелицеприятной шпионской игры. Подозрительный тип, славянской внешности, и говорящий без акцента по-русски, предлагал главе дипмиссии завербовать его и отправить на войну в пользу чеченских сепаратистов. Нет, он был не пьян, и говорил совершенно чётко. Но, весьма нелепо выполнял свою идиотскую роль. Когда главе дипмиссии стало известно его намерение, он повернулся к своему помощнику из политотдела и сказал ему: «Это по Вашей части. Разберитесь с ним сами!» – и закрылся у себя в гостиничном номере. Хромой дипломат, однако, не стал с ним церемонничать и вышел на администратора с просьбой не пускать посторонних лиц к главе дипмиссии.