Иэн Макьюэн - Дитя во времени

Шагнув в прихожую, Стивен успел заметить, как молодой человек с телефонами выходит из дверей. Остальные толпились следом за ним. Последним квартиру покидал охранник, который театральным жестом руки показал, что Стивен может проверить столовую. Все было на своих прежних местах, даже немытые чашки и старые журналы. На столе лежала сделанная поляроидом фотография, изображавшая комнату до вторжения. Стивен повернулся, чтобы поблагодарить охранника и его коллег за точность, но в квартире уже никого не было.

Он выключил свет, взял сумку и запер входную дверь на три разных замка. Этажом ниже дверь в квартиру мистера Кромарти была неосвещена. Стивену пришлось задержаться и перетряхнуть сумку в поисках записки. В тот самый момент, когда он подсовывал ее под дверь, наверху, в его квартире, зазвонил телефон. Стивен колебался, подсчитывая шансы. Можно успеть, если он окажется достаточно проворен и быстро справится с ключами. Но сегодня он и так уже потерял достаточно времени. Стивен снова взял сумку и побежал вниз, перепрыгивая через три ступеньки. Вылетев на тротуар, навстречу потоку транспорта, он непроизвольно вскинул руку, подзывая такси, которого еще даже не видел.

До отхода поезда оставалось меньше тридцати минут. Стивену не сиделось на месте; сырая теснота и спертый гул привокзального кафе вызывали у него тошноту и отвлекали от хаотичного бега мыслей. У стойки паба рядом с кафе сидели три сильно пьяных человека, и кто-то кричал. Поэтому Стивен купил яблоко, отправил письмо и стал прогуливаться по платформе, печатая шаг по блестящей поверхности холодного бетона. Он подошел поближе к только что подъехавшему тепловозу. В кабине машинист щелкал переключателями, усмиряя бег своего чудовища. Стивен до сих пор мечтал, чтобы однажды его позвали наверх. Когда он был мальчишкой, он не смел даже приблизиться к машинисту поезда. Теперь это было еще более невозможно. Стивен ел яблоко, выдыхая облачка пара, стараясь избавиться от глупо-выжидательного вида, и не решался отойти на тот случай, если на машиниста снизойдет желание пригласить его в кабину. Однако машинист сунул под мышку свернутую газету и стал спускаться вниз. Он прошел мимо Стивена, даже не взглянув на него.

В глубине платформы, у высоких дверей в зал продажи билетов, толпа нищих бродяг сгрудилась вокруг помятой кабинки автоматической фотографии. Их было больше ста человек, согнанных холодом с близлежащих улиц. На многих поверх обычных лохмотьев были надеты армейские шинели. У Стивена еще оставалось десять минут, и он медленно двинулся в их направлении. Эти нищие не занимались своим делом. Просить милостыню на вокзале было запрещено, и никто не решался подавать, когда их было столько вокруг. Тем не менее несколько не терявших надежду бродяг с краю толпы обращались к прохожим, почти не разжимая губ. Остальные хранили молчание. Только ожидание могло заставить их сидеть смирно, забившись в угол вокзала. Возможно, они ждали прибытия кухни с бесплатным супом или раздачи талонов на еду.

Сладковатый запашок заношенной одежды и метилового спирта был силен даже в морозном воздухе. Десятиметровая вентиляционная решетка превратилась в переполненное спальное место. Стивен прошелся вдоль нее. Если нищим удастся протянуть еще месяц или около того до наступления более теплой погоды, у них будут хорошие шансы продержаться до следующей осени, когда снова начнется процесс естественного отбора. Сегодня ночью тем немногим, у кого нет шинелей, придется туго. Стивен прошел до конца вдоль ряда лежащих тел и вдруг увидел знакомое лицо. Оно было обветренным, сухим и, казалось, не имело возраста. Лицо принадлежало фигурке, свернувшейся на железных прутьях, поджав колени, чтобы освободить место крупному старику по соседству. Бесцветные глаза были открыты и смотрели мимо Стивена. Кто-то из старых знакомых, кого он знал еще в студенческие годы, начал соображать Стивен, или персонаж из его снов. Стивен всегда боялся, что рано или поздно наткнется на кого-нибудь из своих прежних приятелей, кому пришлось обзавестись значком. Затем он вспомнил ее – девочку, которой он дал денег в прошлом году, десять месяцев назад. Из-под куртки с капюшоном виднелось желтое платьице, теперь ставшее серым. Лицо ее, хотя Стивен узнал его безошибочно, изменилось. Насмешливое оживление покинуло ее черты. Кожа, изрытая оспинами и покрытая коркой, одутловато свисала с щек. Руки девочки были скрещены на груди.