Иэн Макьюэн - Дитя во времени

Учительница не торопясь, с неспешной самоуверенностью, обошла ряды, останавливаясь то тут, то там, чтобы негромко высказать неодобрение или похвалу. Хотя от Стивена ее отделяли еще целых шесть или семь метров, он затылком чувствовал ее приближение. Он выровнял лежащий перед ним лист бумаги и попытался посмотреть на свой рисунок глазами учительницы. Понравится ли ей, как тщательно он изобразил колодец, с каким небрежным изяществом оставил неравные промежутки пространства между хижинами, как смело пририсовал лошадь, пасущуюся возле замка? Стивен ощутил запах духов учительницы за секунду до того, как она остановилась рядом с ним. Ее пальцы с накрашенными ногтями на мгновение коснулись зеленой лужайки посреди нарисованной им деревни, и она пошла дальше, не сказав ни слова. Стивен испытал знакомое мимолетное разочарование. Воспользовавшись тем, что учительница стояла к нему спиной, он поднялся с места, чтобы осмотреть лица девочек. Впрочем, остальные ученики тоже обрадовались паузе: по классу прокатился шорох, шепот и разговоры стали громче. Учительница остановилась у дальней стены, сосредоточившись над рисунком одного из мальчиков. Осмелев, Стивен метнулся вперед. Девочки не замечали его пристального взгляда. Класс в открытую загудел, шум стоял, как на вечеринке, но больше никто не решился встать. Некоторое время учительница делала вид, что ничего не слышит.

Но вот она выпрямилась и сурово произнесла старую, как мир, фразу:

– Разве я разрешала говорить?

В классе тут же повисло обиженное молчание. Никто не ответил. Стивен замер впереди, возле учительского стола, в последний раз всматриваясь в лица.

Учительница встретилась с ним взглядом и сказала без всякого шутливого оттенка в голосе:

– И разве я разрешала вставать с места?

Откуда-то с задней парты послышалось хихиканье. Стивен пережил несколько секунд острого удовольствия, пока шел к двери: шагнуть из фантазии в реальность, открыто бросить вызов учительскому авторитету, просто повернуться спиной и неспешно выйти из класса, будучи уверенным в своей неприкосновенности, – такой была его школьная мечта, выпестованная на протяжении множества монотонных часов сидения на уроках, и вот она сбылась теперь, тридцать лет спустя.

У двери он остановился и вежливо произнес:

– Извините, что побеспокоил, – и вышел в коридор.

Навстречу ему, громко стуча ногами по твердому полу, с нарастающей энергией приливной волны направлялся целый класс, а то и два детей, которые не решались бежать, но и не могли идти спокойно. Подпрыгивая и порываясь сорваться с места, они тянули друг друга назад, в то время как все вместе спешили вперед. На лицах детей было написано предвкушение чего-то приятного. Невидимый мужской голос рассерженно крикнул: «Шагом, я сказал шагом!» Они накатывались валом, спотыкаясь, крутясь, толкаясь, и, когда достигли Стивена, у которого были веские причины, чтобы остаться стоять посреди коридора, разделились надвое и стали огибать его, словно он был не более чем физическим препятствием, камнем, деревом, просто каким-то взрослым. Он видел ныряющие и выпрыгивающие головы различных оттенков, от темно-каштанового до бесцветного, завитки волос и мелькание лиц. Пары, теснившиеся ему навстречу, едва сознавали, что им приходится разъединить руки, чтобы обогнуть его с двух сторон. От двигающейся толпы детей поднимался приятный запах свежей выпечки. Каждый ребенок казался птицей, поющей для собственного удовольствия, потому что все говорили разом и никто никого не слушал. Хотя они проходили совсем близко, Стивен, как ни старался, не сумел разобрать ни одной членораздельной фразы в общем потоке невнятного шума. Некоторые дети, устремляясь мимо, скользили по нему взглядом человека, проходящего под аркой, лишенной особых архитектурных достоинств, а затем вокруг Стивена, поверх однообразной массы волос, замелькали яркие вспышки свежей зелени, крапчатой киновари, молочной белизны. Цвета стеклянных шариков, которыми они играют, подумал Стивен. Не забыл ли он включить шарики в число подарков, которые недавно купил? И тут, словно все прежние безумные и легковерные импульсы решили взять реванш, Стивен, едва только этот вопрос успел сложиться у него в голове, обнаружил, что смотрит в знакомые темные глаза под густой челкой. Он упал сразу на оба колена, чтобы быть с ней лицом к лицу, и мягко обнял ее за плечи, называя по имени, в то время как остальные дети окружили их плотной любопытствующей стеной, которая никак не могла ни окончательно замереть, ни замолчать.