Марк Леви - Первый день

Спали мы недолго, прямо на земле.

Мы тронулись в путь, едва забрезжил рассвет. Кейра сама села за руль. Мы уже подъезжали к долине Омо, как вдруг она прошептала:

— Мой отец ушел точно так же. Я пошла за покупками, а когда вернулась, он лежал на крыльце.

— Мне очень жаль, — запинаясь, промямлил я.

— Ты понимаешь, он лежал головой вниз на ступеньках, ногами к двери, и я подумала, что увидеть такое — это самое страшное. Я ошиблась: самое страшное началось потом. Потом они увезли тело, а я вошла в его комнату и увидела смятые простыни. И представила себе, как он спускал ноги на пол, как поднимался с кровати. Как подошел к окну и немного отодвинул занавеску, чтобы посмотреть, какая погода. Этот ритуал он соблюдал неукоснительно, его утренние впечатления значили для него больше, чем метеорологические сводки, напечатанные в газете. И еще я нашла в раковине на кухне чашку с остатками кофе, а на столе — масло и недоеденный кусочек хлеба.

Глядя на такие обыденные вещи, например на нож, испачканный маслом, понимаешь, что человек ушел и уже никогда не вернется. И этот глупый нож отныне всегда будет нарезать ломтями твое одиночество.

Слушая Кейру, я все думал, почему я взял с собой в Грецию ее кулон, почему всегда носил его с собой с того самого дня, как она оставила его на моем ночном столике.

Мы приехали в деревню в конце дня. Едва Кейра вышла из машины, мурси сразу поняли, что произошло нечто ужасное. Те, что собрались на центральной площади, мгновенно замерли. Кейра, плача, оглядела их, но никто не подошел к ней, чтобы утешить. Я открыл заднюю дверцу и поднял на руки тело старика. Потом осторожно положил его на землю и склонил голову в знак уважения. Жалобный вопль разнесся по деревне, женщины воздели руки к небу и заголосили. Мужчины приблизились к телу старейшины. Его сын приподнял одеяло и нежно погладил лоб отца. Лицо его окаменело, он поднялся и сурово посмотрел на нас. По его взгляду я понял, что отныне мы здесь нежеланные гости. Для них не имело значения, что случилось на самом деле, — важно, что их вождь уехал с нами живым, а привезли мы его мертвым. С каждой секундой враждебность их все нарастала. Я подхватил Кейру под руку и медленно повел к машине.

— Не оборачивайся, — тихонько шепнул я.

Мы сели в автомобиль, но жители деревни столпились вокруг него, взяв нас в плотное кольцо. В нас полетели копья: одно отскочило от капота, другое сорвало боковое зеркало, а третье вдребезги разнесло ветровое стекло — к счастью, Кейра вовремя крикнула, чтобы я пригнулся. Я включил заднюю передачу, машина дернулась, я выровнял ее, развернулся и помчался вон из деревни.

Разгневанная толпа не стала нас преследовать. Десять минут спустя мы приехали в лагерь. Увидев, в каком состоянии наш автомобиль, и заметив бледность Кейры, Эрик встревожился, и мне пришлось немедленно рассказать ему о наших злоключениях. Вся команда собралась у костра, чтобы решить, как вести себя дальше.

Каждый счел нужным заметить, что будущее группы под вопросом. Я сказал, что готов пойти завтра в деревню, поговорить «по-джентльменски» с сыном усопшего вождя и объяснить ему, что мы не виноваты в прискорбной кончине его отца.

Мои слова взбесили Эрика: я, видимо, не понимал, в какую сложную ситуацию попали археологи. Мы не в Лондоне, вопил он, жители деревни в ярости, и никто не станет вести со мной переговоры за чашечкой чая. Сыну вождя нужен виновный, и вскоре мурси могут напасть на лагерь.

— Вам обоим лучше скрыться, так что уезжайте как можно скорее, — отрезал Эрик.

Кейра встала и, сказав, что плохо себя чувствует, извинилась перед коллегами и ушла. Проходя мимо меня, она велела мне переночевать в другой палатке, потому что ей надо остаться одной. Я пошел ее проводить.

— Можешь собой гордиться, ты пустил по ветру всю мою жизнь, — проговорила она на ходу, не замедляя шаг.

— Черт возьми, Кейра, не я же убил этого старика!

— Мы даже не можем объяснить его родичам, отчего он умер, и мне придется убраться отсюда подобру-поздорову, иначе начнется резня. Ты разрушил мой труд и мои мечты, я теперь не смогу руководить экспедицией, а Эрик, наверное, уже празднует победу: он ведь мой преемник. Если бы я не поехала с тобой на этот проклятый остров, ничего подобного не случилось бы. Так что ты прав: это не твоя вина, а моя!

— Да что с вами такое — со всеми вами?! Почему вы ведете себя так, словно в чем-то виноваты? Этот человек умер от старости, он хотел в последний раз увидеть свое озеро, и мы дали ему возможность осуществить его желание. Нет, я все-таки пойду в деревню и объяснюсь с этими людьми.