Артур Хейли - На высотах твоих

— Думаю, ты знаешь, почему Крамер так поспешил из зала?

— Вспомнил, что ты мне в тот раз рассказывал, — подтвердил Элан.

— Ты ведь нарочно это подстроил? — тихо проговорил Том.

— Я не был уверен, что именно произойдет. Но видел, что он готов лопнуть, — признался Элан и огорченно добавил: — А теперь очень жалею, что так поступил.

— Думается, Крамер жалеет еще больше, — заметил Том. — Ты, конечно, крепко его подловил. Я тут переговорил с А. Р. Батлером. Кстати, Батлер совсем не плохой мужик, когда узнаешь его поближе. Он сказал мне, что Крамер очень приличный чиновник — усердный, честный. По словам нашего ученого друга, «если вспомнить, сколько мы платим государственным служащим, то Крамеры нашей страны много лучше того, что мы заслуживаем».

Элан промолчал.

— Как говорит Батлер, — не унимался Том, — Крамер уже получил одну нахлобучку за это дело — и не от кого-нибудь, а от самого премьер-министра. То, что произошло сегодня, на мой взгляд, вполне тянет еще на один нагоняй, и теперь ты, видно, сам догадываешься, что ты с ним сотворил.

— Мне просто стыдно, — с трудом выговорил Элан.

— Мне тоже, — угрюмо бросил Том.

От толпы, теснившейся вокруг Анри Дюваля, отделился Дан Орлифф и не спеша подошел к ним. Локтем он прижимал свернутую газету.

— Мы едем в отель к Анри, — объявил репортер. — У кого-то нашлась бутылка, и возникла неотложная потребность отпраздновать. Вы с нами?

— Нет, спасибо, — отказался Элан, а Том молча покачал головой.

— Ладно, — репортер, собравшись уходить, протянул Элану газету. — Дневной выпуск. Есть кое-что о вас, подробнее — в последнем выпуске.

Том и Элан проводили взглядом уводившую с собой Анри Дюваля группу. В центре ее энергично суетился рябой в верблюжьем пальто. Одна из женщин повисла на руке Анри. А он сиял счастливой улыбкой, наслаждаясь всеобщим вниманием. И даже не оглянулся.

— Пока дам ему волю, — сказал Элан. — А к вечеру разберусь с ним как следует, приведу его в чувство. Не могу же я предоставить его самому себе, взять и просто бросить.

— Желаю удачи, — сардонически усмехнулся Том.

— Да с ним все будет в порядке, — горячо запротестовал Элан. — Может, он прекрасно устроится. Ничего нельзя знать заранее, тем более предрешать заранее.

— Да, — согласился Том с некоторым ехидством. — Заранее предрешать нельзя.

— Если даже он сорвется, — стоял на своем Элан, — дело не в человеке, дело в принципе.

— Ага, — Том начал спускаться вслед за Эланом по ступеням. — Сдается мне, так оно и есть.

Сидя за тарелкой исходящих паром спагетти в итальянском ресторанчике около их конторы, Элан рискнул сообщить Тому печальную новость о гонораре. К его удивлению, Том воспринял ее довольно равнодушно.

— Я, вероятно, поступил бы так же, — признался он. — Не переживай, как-нибудь выберемся.

Элана охватила теплая волна благодарности. Застеснявшись собственной чувствительности и пытаясь ее как-то спрятать, он развернул оставленную ему Даном Орлиффом газету.

На первой странице был опубликован отчет о судебном слушании по делу Дюваля, не успевший, однако, вместить сообщение о приговоре суда и выходке Эдгара Крамера. В телеграмме Канэдиан Пресс из Оттавы говорилось о том, что премьер-министр сегодня днем выступит в палате общин с «серьезным и важным заявлением», характер заявления оставался неизвестным, но, по слухам, оно связано с обострением международной обстановки. На отведенном для последних новостей месте в рамке помещались результаты скачек и отдельно короткое извещение: «Сенатор Ричард Деверо скоропостижно скончался сегодня утром, предположительно в результате сердечного приступа, у себя дома в Ванкувере. Ему было семьдесят четыре года».

Дверь в особняк была открыта. Элан вошел. Он нашел Шерон в гостиной, одну.

— О Элан! — Она подошла к нему. Глаза у Шерон покраснели от слез.

— Я поспешил к тебе, как только услышал, — тихо произнес он.

Взяв ее под руку, Элан повел Шерон к кушетке. Они сели рядышком.

— Если не хочется говорить, давай помолчим, — предложил он ей.

После долгой паузы Шерон проговорила:

— Это случилось… примерно через час после твоего ухода.

— Но ведь не потому, что… — начал он было виноватым тоном.

— Нет, — тихо и твердо прервала его Шерон. — У него уже прежде было два приступа. Мы уже год, как знали, что еще один…

— Понимаю, никакими словами не выразишь, — произнес Элан, — но я хотел бы, чтобы ты знала, как я сожалею…