Артур Хейли - На высотах твоих

Уже через несколько недель благодаря неистощимой энергии и бесспорным способностям новичок взял в руки такую непосредственную власть, какой никогда не знали его предшественники — такие как Харри Хопкинс, Шерман Эдам или Тед Соренсон.

С тех пор список достигнутых под его руководством успехов, широко известных и оставшихся в тайне, приобрел впечатляющие размеры. Новая программа иностранной помощи, которая, хотя и запоздало, начала завоевывать Америке уважение вместо осуждения; для укрепления внутренней экономики — аграрная политика, которой фермеры сопротивлялись всеми силами, утверждая, что она не будет работать, но которая (как и предсказывал Рапопорт с самого начала) дала отличные результаты; чрезвычайные меры в области научных исследований и — с прицелом в будущее — возрождение научного образования и фундаментальной науки. Были ужесточены меры и по соблюдению закона: с одной стороны, нанесен удар по махинациям в промышленности, с другой — произведена чистка профсоюзов, кульминацией которой явилось свержение главаря профсоюзной мафии Лафто, водворенного за решетку.

Кто-то, вспоминалось Джеймсу Хаудену, в один из задушевных моментов спросил у президента: «Если Рапопорт так уж хорош, то почему он не занял ваше место?» Президент, как утверждает молва, на это добродушно улыбнулся и сказал: «Просто потому, что избрали меня. Левину и шести голосов не набрать, даже если бы он баллотировался на пост живодера».

Все это время, пока президента восхваляли за его прозорливость в поисках талантов, адмирал Рапопорт продолжал вызывать враждебность и неприязнь к себе в тех же пропорциях, что и прежде — если не в больших.

Сейчас Джеймс Хауден мысленно спрашивал себя, как этот неприятный и грубый субъект повлияет на судьбу Канады.

— Прежде чем мы начнем, — произнес президент, — хотел бы поинтересоваться, есть ли у вас все необходимое в Блэр-хауз?

Артур Лексингтон поспешил ответить, улыбаясь:

— Нас там просто заласкали.

— Что ж, рад слышать. — Президент устроился поудобнее за большим столом. — Иногда у нас там, через улицу, случаются небольшие неприятности — вроде той, когда арабы подожгли свои благовония, а вместе с ними заодно и часть дома. Надеюсь, вы-то хотя бы не станете отдирать панели, как русские, в поисках спрятанных микрофонов.

— Обещаем вам этого не делать, — заявил Хауден, — если, конечно, укажете, где они установлены.

Президент издал свой характерный горловой смешок:

— Вам лучше запросить по этому поводу Кремль. Я не удивлюсь, если они воткнули свой передатчик, пока там находились.

— А может быть, это и неплохо, — шутливо заметил Хауден. — По крайней мере они хотя бы так нас услышат. А то по другим каналам у нас не очень получается.

— Да, — согласился президент. — Боюсь, вы правы.

Неожиданно наступило молчание. Через приоткрытое окно едва слышно доносились шум уличного движения и детские крики на игровой площадке Белого дома. Откуда-то неподалеку скорее угадывался, чем слышался, приглушенный стенами дробный перестук пишущей машинки. Хауден обостренно ощутил, что атмосфера резко изменилась от легкомысленной веселости к гробовой серьезности. Он спросил:

— Чтобы исключить недопонимание, Тайлер, вы по-прежнему придерживаетесь мнения, что открытый крупный конфликт в сравнительно недалеком будущем неизбежен?

— Всем сердцем и душой, — ответил президент, — я бы желал сказать «нет». Но могу сказать только «да».

— И мы к нему не готовы, не так ли? — вступил в разговор Артур Лексингтон.

Президент подался всем телом вперед. Позади него ветерок колыхал занавеси и легонько шевелил флаги.

— Нет, джентльмены, — тихо проговорил он. — Мы не готовы и не будем готовы, если Соединенные Штаты и Канада, действуя во имя свободы и надежды на лучший мир, в котором мы живем, не станут плечом к плечу на защиту своей единой границы и нашей общей обороноспособности.

«Ну, вот, — мелькнула у Хаудена мысль, — как быстро мы подошли к главному». Под испытующими взглядами собеседников он сообщил как само собой разумеющееся:

— Я много думал над вашим предложением относительно союзного акта, Тайлер.

По лицу президента скользнула тень улыбки.

— Могу себе представить, Джим.

— Есть много возражений, — сказал Хауден.

— Когда речь идет о делах такого масштаба, — спокойно согласился президент, — было бы удивительно, если бы их не было.

— С другой стороны, — объявил Хауден, — могу сообщить, что мои главные коллеги и я понимаем значительные преимущества, вытекающие из вашего предложения, но только при условии удовлетворения определенных требований и предоставления особых гарантий.