Михаил Вивег - Игра на вылет

— Ему бы работать официантом, — шепчет Ева Марии. — За это время пришлось бы принять не один заказ.

Они смеются, но не так раскованно, как в поезде или в такси. Помещение для посетителей квадратной формы, по его периметру равномерно расставлены деревянные скамьи и столы. Хотя они не коснулись ни одного выключателя, на потолке с характерным жужжанием загорается лампочка. Еве кажется странным, что, кроме них, здесь никого нет. Субботний день — разве остальных солдат никто не навещает? Она осторожно осматривается: слева маленькое окошко, выходящее в дежурку, что-то вроде раздаточного окна в школьной столовой, только оно, судя по всему, не открывается. Солдат со шнурами и еще один, повыше, откровенно рассматривают их — за стеклом молоденький дежурный выглядит более самоуверенно, чем во дворе. Он что-то нашептывает сослуживцу (Ева замечает, что у него сломан передний зуб) и наконец звонит по телефону. Мария зябко поглаживает предплечья и глазами ищет какой-нибудь источник тепла: высоко на фасадной стене замечает электрический рефлектор, шнур которого ведет в дежурку.

— Давай скажем, чтобы включили? — шепчет она.

Как только она, понизив голос, произносит это, раздается тихое ворчание, и черная спираль рефлектора медленно разгорается. Мария поворачивается к окошку и показывает солдатам поднятый большой палец.

Через час в маленьком помещении становится слишком жарко: Ева и Мария уже давно сняли свитера, но даже оставшись в одних хлопчатобумажных майках (конечно, им показалось, что именно этого и добивались солдаты), обливаются потом. Ева замечает голубое отражение маячка «скорой помощи», подъезжающей к воротам; сирена выключена. Солдат, что повыше, идет поднять шлагбаум, и карета въезжает внутрь.

До сих пор им никто не сказал, почему приходится так долго ждать. Трижды они спрашивали дежурного, действительно ли он пригласил Карела и Джефа, и тот оба раза утвердительно кивал.

— Но почему их нет?

— Не знаю.

Они в полной растерянности. Оба солдата избегают их взглядов. Когда они потребовали вызвать к ним начальника, то получили ответ, что это невозможно. Еву охватывает бессилие. Мария раздраженно встает, снова стучит в окно и кивает на рефлектор. Жестом просит выдернуть шнур из штепселя. Солдаты выключают рефлектор.

— Хотя бы так, — говорит Мария.

В помещение заходит пожилой, с проседью военный и окидывает их равнодушным взглядом.

— Добрый день, — вскакивает Ева. — Мы приехали в гости, но никак не можем дождаться.

Военный, ничего не ответив, уходит. Мария разводит руками.

— Я свихнусь, ей-богу!

Смеркается, на дворе казармы загораются фонари, на асфальт падает желто-оранжевый свет. Поездка нам, видимо, не задалась, думает Ева.

После двадцати минут нетерпеливого хождения по гостевой комнате и выглядывания в окно они видят, как от казарменных строений подъезжает белый «жигуленок» и из него выходят двое военных — по петлицам и лампасам на брюках Ева определяет, что это, вероятно, офицеры. Дежурный и второй солдат тотчас выбегают во двор, отдают честь. Один офицер что-то говорит. Все четверо стоят к девушкам спиной. Это случайно или умышленно? — пытается определить Ева. В ней растет смутное опасение, но она не хочет высказать его вслух. Вместо нее это делает Мария.

— Черт возьми, что здесь творится?

Ева слегка корит ее: зачем паниковать зря? Поддавшись тревоге, они и вовсе утратят самообладание. Мария, надев свитер и короткую кожаную куртку, выходит. Ева, вздохнув, следует за ней.

— Простите, — кричит Мария военным, — вы можете уделить нам минуту?

Ева привычно ожидает какого-нибудь двусмысленного ответа или по крайней мере многозначительной улыбки, но им достается лишь один озадаченный взгляд. Что-то действительно произошло. Голос Марии заметно теряет уверенность: она повторяет военным оба имени и фамилии и умоляюще складывает руки.

— Может кто-нибудь наконец позвать их?

Это наконец звучит скорее отчаянно, чем укоризненно. Один из офицеров хочет что-то сказать, но прежде чем успевает это сделать, к воротам подъезжает похоронная машина. Мария хватает Еву за руку. Второй офицер наклоняется к окошку водителя, дежурный поднимает шлагбаум. Черная похоронная машина въезжает внутрь, военные уступают ей дорогу, и она исчезает где-то между зданиями; звук мотора постепенно затихает.

— Что случилось? — восклицает Мария.

— В чем дело? — проговаривает Ева.

Она старается, чтобы хоть голос ее звучал спокойно — будто спокойные слова могут предотвратить удары судьбы.