Сара Дессен - Замок и ключ

— Вряд ли Реджи нужна ее жизнь, — ответил Нейт, толкая тележку. — Всего лишь свидание.

— Тем не менее лиха беда начало. И вообще, может, она не хочет рисковать.

Я почувствовала его взгляд, но демонстративно посмотрела на часы. Пора было возвращаться на работу.

— Да, может, и так, — сказал он.

Десятью минутами позже — и опоздав на одну минуту — я влетела в магазин, где меня ждала Харриет.

— Уф, вот и ты! — воскликнула она. — А я уже начала волноваться. Похоже, у нас сегодня будет наплыв посетителей. Я чувствую.

Я посмотрела на центральные магазинчики и киоски — покупателей хватало, но народ не толпился. В ресторанном дворике людей тоже было немного.

— Я уже здесь, не переживай, — сказала я, запихивая сумочку под прилавок, и вдруг вспомнила, что у меня есть подарок для Харриет.

— Держи, это тебе!

— Правда? — Она поймала коробку и посмотрела на этикетку. — Миндальные пирожные! Обожаю!

— Бельгийские, — сообщила я.

— Отлично, еще лучше! — ответила она, разрывая упаковку.

— Давай, Лейни! Ускорь шаг!

Я посмотрела на Оливию, затем — в том направлении, куда она кричала, — на дальний конец парковки при торговом центре. Там никого не было, только несколько машин да пакет из закусочной «Двойной гамбургер», мечущийся под порывами ветра.

На удивление теплым воскресным утром Оливия сидела на бордюре неподалеку от касс кинотеатра, держа на коленях открытую книгу.

Оглянувшись, я увидела Лейни: одетая в бордовый спортивный костюм, она медленной рысцой огибала дальний угол универмага Мейера, направляясь в нашу сторону.

— Наконец-то! — воскликнула Оливия, вытаскивая из-под книги кухонный таймер и поднимаясь на ноги. — Беги быстрее, если хочешь, чтобы я торчала здесь еще один круг! — прокричала она, сложив рупором ладони. — Ясно тебе?

Лейни ничего не ответила, может, не расслышала; она бежала, уставившись прямо перед собой: топ-топ-топ. На ее раскрасневшемся лице застыло серьезное выражение, но, пробегая мимо, она кивнула.

Оливия посмотрела на таймер.

— Восемь минут! — крикнула она вслед Лейни, которая, пыхтя, направилась к противоположному концу торгового центра. — Ты должна пробежать целую милю за шестнадцать! И это еще медленно!

— Она все еще тренируется для пятикилометрового забега? — поинтересовалась я.

Мимо прошел охранник центра, бросив на нас подозрительный взгляд.

— Нет, она уже выше тренировок, — ответила Оливия, усаживаясь на бордюр. Таймер она положила рядом. — Она сосредоточилась на беге, дышит и живет только им одним. Да, это дословная цитата.

— Не очень-то ты ее поддерживаешь.

— У меня реалистичный взгляд на вещи, — сказала Оливия. — Лейни тренируется уже два месяца, и ее время нисколько не улучшилось. Только лишнее расстройство.

— Тем не менее ты должна признать: это впечатляет, — заметила я, глядя, как Лейни едва передвигает ногами.

Оливия хмыкнула.

— Что именно? Полнейшее отрицание действительности?

— Упертость. Ну, ты знаешь, когда человек понимает, что у него нет необходимых качеств, чтобы чего-то добиться, но все равно продолжает начатое. Тут нужна сила воли, не находишь?

Она немного подумала. Охранник снова прошел мимо нас, теперь в другую сторону.

— Если она такая упертая, то почему ломается на половине дистанции, а потом звонит мне, чтобы я приехала за ней?

— Правда?

— Примерно через раз. Разве это не поддержка?

Я не ответила и села, опершись ладонями о тротуар сзади. Кажется, я сама мало что смыслю в этом. Что значит поддерживать человека? Оставаться верным вопреки здравому смыслу? Или, как Оливия, громко выражать свое недовольство с самого начала, даже если этот человек не желает ничего слушать? Я размышляла об этом с тех пор, как мы с Нейтом говорили о Харриет в деликатесном магазине. Возможно, Нейт жил одним днем и с легкостью делил свою жизнь на непроницаемые отсеки. Но для меня Нейт, с которым я проводила все больше и больше времени, был парнем с проблемами в семье, который собирался при первой возможности уехать навсегда, — достаточно веские причины, чтобы я держалась от него подальше. Но мы с ним сближались, и я ничего не могла сделать.

Я посмотрела на Оливию. Она, прищурившись, глядела вдаль, таймер тикал рядом.

— Помнишь, ты сказала, как тяжело тебе привыкать к новой школе и что ты ни с кем не разговариваешь и не заводишь друзей? — спросила я.

— Да, — ответила она несколько настороженно. — А что?

— Что изменилось? Я имею в виду — почему ты подружилась со мной?