Дуглас Кеннеди - Особые отношения

Я родом из Эйвона, а Лондон никогда особо не любила. Поэтому, забеременев, я начала подыскивать себе работу в районе Бристоля. Устроилась в Бристольское отделение Би-би-си. Переехала. Родила. Мне повезло — через год я познакомилась с замечательным человеком. Мы поженились. Кэтрин, дочь Тони, считает Джеффри отцом. У нас с Джеффом появился и общий ребенок, еще одна дочь, Маргарет. Больше мне нечего вам сказать.

— Не считая того, что Тони Хоббс так никогда и не видел свою дочь, Кэтрин, которой сейчас почти двенадцать лет? — Этот вопрос задала Мейв.

— Да, это правда. Вначале я пробовала посылать ему письма, предлагая познакомиться с дочерью. Но ответа не было ни разу, и этим было все сказано. Я больше не стала навязываться ему. Я перестала писать… Боже, с тех пор прошло, наверное, лет шесть.

— У меня нет больше вопросов, Ваша честь.

— У вас, мисс Ффорде?

— Есть, Ваша честь. Миссис Гриффитс, почему сегодня вы согласились дать показания?

— Потому что ко мне приезжала миссис Гудчайлд, объяснила, что учинил Тони с их ребенком, и спросила, не могу ли я засвидетельствовать в суде отсутствие у Тони интереса к своей дочери. Учитывая безвыходность ситуации, в которой оказалась миссис Гудчайлд, и узнав, что Тони разыгрывает в суде роль «заботливого отца», я почувствовала потребность свидетельствовать о, скажем так, полном отсутствии в прошлом у Тони родительского интереса.

— Но разве не могло случиться, что за двенадцать лет, прошедших после рождения вашей дочери, отношение мистера Хоббса к отцовству изменилось? Особенно когда имеешь дело с женщиной, которая угрожает физической расправой…

— Мисс Ффорде, — вмешался Трейнор, — на этот вопрос свидетель ответить не может.

— Простите, Ваша честь. Вы сегодня привели сюда дочь, миссис Гриффитс?

— Господи, нет, конечно. Я не хочу подвергать ее подобному воздействию, а тем более выставлять напоказ.

— Я рада и поздравляю вас с тем, что вы так отзывчивы, так беспокоитесь о других людях.

— И как я должен реагировать на это, мисс Ффорде? — спросил Трейнор.

— Еще раз прошу прощения, Ваша честь. Вопросов больше нет.

Как только Бренда Гриффитс покинула зал, Трейнор выразительно посмотрел на часы и сказал:

— Поскольку это был последний свидетель со стороны ответчика, переходим к прениям сторон.

Но я не слышала прений, не говоря уж о репликах и о препирательствах с судьей Люсинды Ффорде, доказывавшей, что именно она (как представитель истца) имеет право на заключительное слово. Нет, я никуда не ушла, продолжала сидеть на своем месте, с которого прекрасно было слышно все, что говорили барристеры и судья. Я просто отключилась. То ли потому, что меня продолжал мучить стыд из-за Элейн Кендалл, которую я вытащила сюда. То ли наступило эмоциональное истощение. А может, я уже дошла до предела и просто уже не могла больше выслушивать, как вновь и вновь муссируется одно и то же, одно и то же. Как бы то ни было, я сидела как болванчик, глядя в пол, желая отключиться и ничего слышать. И мне это удалось.

Найджел Клэпп пихнул меня в бок локтем. Говорил Трейнор:

— Стороны высказались, все свидетели опрошены, и суд удаляется для принятия решения. Прошу всех собраться здесь через два часа.

Я мигом вернулась в реальность. Вытянула шею в сторону Мейв и зашептала:

— Если он сообщит решение через два часа, значит ли это, что он уже его написал, в общем и целом?

— Может быть… — Мейв говорила с трудом, как будто из нее выпустили воздух. — А может, он собирается сейчас поднажать, чтобы завтра не приходить на работу. Знаю, звучит прозаично, но это правда. Он знаменит тем, что умеет работать быстро.

— Особенно если уже принял решение.

— Да. Боюсь, что так.

К нам подошла Роуз Китинг. Она наклонилась ко мне и, успокаивая, положила руку на плечо:

— Как вы, дорогая?

— Почти жива. Как Элейн Кендалл?

— Она держится. Просто молодец. Я отвезу ее домой в Кроли. Не хочу отпускать ее одну.

— Это правильно, — сказал Найджел. — А я провожу миссис Гриффитс до Паддингтона.

— Вы успеете вернуться к объявлению решения? — обеспокоилась я.

— Конечно. Вы выдержите еще два часа?

Я окинула взглядом зал суда. Там, напротив нас, сидела Диана Декстер. Неподвижная. Прямая. На лице — странная смесь ярости и скорби. Рядом с ней я увидела Тони. Он что-то с жаром шептал ей на ухо, пытаясь в чем-то убедить. После сегодняшних разоблачений у них, похоже, все пошло наперекосяк. Разоблачений, которые никогда не выплыли бы на поверхность, не попытайся эти двое похитить моего ребенка. Я была загнана в угол, у меня не оставалось другого выхода. Пришлось нанести удар, которого они явно не ожидали. И Мейв, и Люсинде Ффорде тоже пришлось покопаться в грязи, чтобы опорочить и уничтожить противника. А теперь мы все сидим здесь, как пленники в ожидании приговора судьи — иссякшие, выдохшиеся, уничтоженные. В такой войне не бывает победителей. Из нее все выходят побежденными, все выглядят низкими, отвратительными.