Филип Дик - Прозябая на клочке земли

— Дерьмо, — выдохнул он.

Роджер шел по тротуару, засунув руки в карманы. Постепенно к нему вернулось самообладание.

— О Господи, — слабым голосом проговорил он.

Руки у него тряслись, ему было холодно. Подмышки вспотели, ноги подкашивались. Остановившись у питьевого фонтанчика, он наклонился и набрал полный рот воды. Выплюнув воду в желоб, он вытер подбородок носовым платком.

Вообще-то все не так уж плохо, подумал он. У них все еще лежит в банке семьсот-восемьсот долларов — больше у него никогда и не бывало.

Но страх не отпускал. Он не знал, что ему делать. И поэтому шел дальше, мимо продуктовых магазинов, площадок с подержанными автомобилями, аптек, булочных, обувных мастерских, химчисток и кинотеатров, вглядываясь в витрины и пытаясь понять, что было бы лучше всего для него самого и его жены.

Перед площадкой с подержанными автомобилями стоял продавец, ковырявший в зубах и смотревший на прохожих. Он спросил у Роджера:

— Какую машину хотели, старина?

— Откуда вы знаете, что мне нужна машина? — вопросом на вопрос ответил Роджер.

Продавец пожал плечами.

— Что у вас есть? — спросил Роджер.

— Много чистых машин, старина, — сказал продавец. — Заходите, посмотрите. Выгодно купите — нигде в городе больше такого не найдете.

Держа руки в карманах, Роджер зашел на площадку.

Заслышав его шаги по лестнице, Вирджиния бросилась открывать. От его жалкого и унылого вида не осталось и следа, он улыбался ей, как раньше, загадочной, многозначительной улыбкой, как будто знал что-то такое, чего не знала она.

— Что с тобой сделали? — спросила она. Опухоль уже спала, он свободно двигал губами. — Почему так долго?

— Пойдем вниз, — сказал Роджер.

— Зачем? — замялась она, не зная, что подумать.

— Хочу кое-что тебе показать. — Повернувшись, он пошел обратно. — Я купил машину.

У тротуара стоял голубой довоенный седан.

— Тридцать девятая «шевролетка», — представил он ей автомобиль.

— С чего бы это? — воскликнула она.

Лицо Роджера лукаво расплылось от сознания того, что он совершил нечто важное и дерзкое. Он покачивался взад-вперед, бросая взгляды то на нее, то на машину, и наконец сказал:

— А угадай, с чего бы. Ну, ладно. Ни за что не угадаешь.

— Скажи сам.

— Мы съездим с тобой на восток, — сказал он.

— В Вашингтон?

— Не так далеко, — широко улыбаясь, ответил он. — В Арканзас.

Она видела: он настроен серьезно.

В пятницу в магазине Пит Баччиагалупи спросил его:

— Слушай, ты какой-то весь всклокоченный. Выгодное дельце назревает?

Роджер ответил:

— Мой парень сегодня приезжает из школы домой.

Вторая половина дня тянулась бесконечно. Некоторое время он провел у буфетной стойки в соседнем аптечном магазине, потом занимался в подвале с Олсеном делами, связанными с техобслуживанием.

Когда Роджер снова поднялся наверх, Пит наводил порядок на прилавке.

— Я наконец убрал двадцатиоднодюймовый «Филко» из отбеленного дуба, — сообщил он.

Пит положил руку на плечо Роджеру и развернул его лицом к той части магазина, где находился небольшой демонстрационный зал. Там в полутьме сидел и молча ждал мужчина.

— Явился, когда я работал, — сказал Пит. — Ему, естественно, нужен ты.

Подойдя к двери зала, Роджер заглянул внутрь. Скрипнуло кресло — ему навстречу поднялся Джул Ним. Старик был без пиджака, от него пахло потом и табаком. Он сконфуженно сопел. Когда он улыбнулся, в темноте сверкнул золотой зуб. Джул беспомощно всплеснул руками, словно пытаясь извиниться за что-то.

— Мистер Линдал, — обратился он к Роджеру.

— Привет, Джул, — сказал Роджер. — Как дела?

Старик был владельцем магазина «Садово-газонной мебели и принадлежностей», расположенного по соседству, справа.

— Вы так заняты, — сказал Ним. — Не хотелось вас беспокоить. Я просто думал, может быть, вы или ваш молодой сотрудник могли бы помочь мне. — Когда нужно было сказать что-то действительно важное, он начинал говорить неуверенно, как бы защищаясь, и витиевато, словно какой-нибудь аристократ. — Если сейчас не время… — Он снова взмахнул руками.

— Я вам помогу, — успокоил его Роджер. — Что там у вас стряслось?

Они вместе прошли через весь магазин к выходу. С каждым шагом живот мистера Нима переваливался из стороны в сторону. Верхняя пуговица на брюках была расстегнута, под мышками на шелковой рубашке образовались мокрые круги.

— Качели, — сказал он Роджеру. — Мы не можем перетащить их к окну.