Филип Дик - На территории Мильтона Ламки

В ванне она легла на спину, опустив голову на фарфоровый бортик. Тело ее покрылось пузырьками.

— Как во французском фильме, — заметил он.

— Вот видишь, мне бы такое и в голову не пришло, — сказала она. Пузырьки начали исчезать. Она зашевелилась, взбалтывая их, и те стали исчезать еще быстрее. — Ненадолго же их хватает.

— Тебе надо было забираться в ванну, прежде чем она наполнилась.

— Серьезно? А я всегда жду. Боюсь обжечься.

— Разве ты не можешь крутить краны пальцами ног?

— О боже, что за чудовищная мысль! Ну и ну! Как обезьяна?

Всю свою взрослую жизнь он регулировал поток воды пальцами ног. Чтобы воды было ровно столько, чтобы не прикасаться к голому фарфору.

— Вот одно из различий между мужчинами и женщинами, — сказал он.

— Если ты так делаешь, то лучше не распространяйся об этом. — Волосы она спрятала под пластиковую шапочку, и в этом тоже было различие. А еще она терла спину щеткой с длинной ручкой, а ногти — маленькой нейлоновой щеточкой. Поразительно, думал он. Так много различий даже в таком простом деле, как купание.

Она отмокала в ванне с полчаса. Он никогда не оставался в воде дольше нескольких минут. Как только та остывала, он всегда из нее выпрыгивал. Но Сьюзан просто села, снова включила горячую воду и держала ее открытой, пока ванна опять не нагрелась.

— Теперь ты не боишься, — сказал он. — Обжечься, я имею в виду.

Она взглянула на него без выражения.

Искупавшись, она вытерлась белым полотенцем размером с ковер, а затем в него же и завернулась. Сунув ноги в вязаные шлепанцы, которые привезла из Мехико, прошла из ванной в спальню, где на кровати была аккуратно сложена вся ее одежда.

— Может, я не буду одеваться, — сказала она. — Мы же скоро уже ляжем спать, правда? — Она отправила его в гостиную узнать время: часы в спальне остановились. Было пол-одиннадцатого, о чем он ей и сообщил.

— Решай сама, — сказал он. Возвращение из Рино не очень-то его утомило; после того как он так часто ездил туда и обратно автомобилем, у него не было никаких претензий к воздушному путешествию.

— Я устала эмоционально, — сказала она, стоя в своей белой накидке, все еще влажной после ванны. — Но мне хочется сделать что-нибудь безумное. — Она отдернула оконную штору. — Ночь сегодня темная. Мне хочется выбежать на задний двор без ничего.

— Сомнительное удовольствие, — сказал он. — Особенно после ванны. У тебя может случиться рецидив азиатского гриппа.

— Верно, — согласилась она. — Но мне все-таки хочется что-нибудь сделать. Давай поедим. Ты умеешь готовить?

— Нет, — признался он.

— Я терпеть не могу готовить. Совсем в этом деле профан. Приготовь что-нибудь поесть, — сказала она уговаривающим тоном, но твердо.

В конце концов он отправился на кухню и обследовал консервированные и замороженные продукты.

— Как насчет креветок в пивном соусе?

У них еще оставалась бутылка пива из тех, что он привез в первый день.

— Отлично, — она, по-прежнему в накидке, уселась за кухонный стол и выжидательно сложила руки. — Давай, их приготовишь ты; обожаю, когда кто-нибудь что-то для меня делает — это ведь такая роскошь.

Он поджарил креветки в соусе и поставил на стол тарелки.

— Брюс, — сказала она, когда они принялись за еду. — Честно говоря, я не вполне понимаю, каким образом ты по закону связан с офисом. До того как мы поженились, он принадлежал мне — я имею в виду, моей была моя доля.

— Она по-прежнему твоя, — сказал он, не желая обсуждать.

— Но, — возразила она, — по мере его развития ты приобретешь в нем равные права. Не должно быть так, чтобы ты оставался в нем просто наемным работником. Он станет совместной собственностью. Я поговорю с Фанкортом о юридической стороне дела, как ради тебя, так и ради себя. Хочу, чтобы мы с тобой были равными. Собственно, я думала поручить ему подготовить правооснование, чтобы ты значился в нем совладельцем. Вот как бы я это сделала: дала бы тебе три тысячи долларов в качестве подарка, сразу, без ограничений, а ты купил бы у Зои ее долю и получил бы равное со мной право.

— Нет, черт побери, — сказал он, охваченный ужасом.

— Почему?

— Я этого не заработал. Все, чего я хочу, — это сделать твое заведение более или менее преуспевающим.

— Но это превращает тебя всего лишь в наемного работника, который каждый месяц получает фиксированное жалованье за свою работу.

— Это нормально. Я — менеджер офиса. Руковожу.

«Руковожу, — подумал он, — своей женой и собой самим». Не очень-то много народу надо, чтобы управлять фирмой. Но он был уверен, что Сьюзан позволит ему принимать деловые решения: она уже показала, что хочет на него опереться.