Роланд Харингтон - Золотая кость, или Приключения янки в стране новых русских

Уязвленный Андропов приказал установить за мной страшную слежку. Среди иллинойских прерий я спиной чувствовал тяжелый взгляд Большого Брата. Никсонвиль наводнился незнакомцами в шляпах à la truand [121] В гангстерском стиле (фр.). и костюмах à la GUM. [122] В стиле ГУМа (фр.). Незнакомцы говорили по-английски с тяжелым тоталитарным акцентом и без артиклей. Они ходили за мной по пятам, подслушивали мои разговоры и ругательства, прокрадывались во двор, где рылись в мусорном ящике. С космодрома в Плисецке был запущен спутник «Космос-12345», который повис в геоцентрической орбите над Никсонвилем. С высоты 22 000 км шпионская фотопосудина снимала меня на обычную и инфракрасную пленку, просвечивала мое нутро рентгеновскими лучами. Сам Фим Килби, звезда советской разведки, вылез из отставки и выступил на Лубянке с лекцией «Борьба с врагом № 1», чтобы объяснить андроповцам, как обезвредить вольнолюбивого профессора. Следуя его советам, КГБ заказало десятки неодобрительных рецензий на моего «Малюту», которые путем шантажа и взяток были опубликованы в американских научных журналах.

Но я — опытный конспиратор. Ночью стал носить темные очки, приобрел новые манеризмы, вместо джинсов «Calvin Klein» облачил свои длинные, сильные ноги в «Eddie Bauer». Говоря образно, харизмой заметал следы. А для вящей бдительности развил в себе параною. Шарахался от собственной тени, оглядывался через лево-правое плечо, начал подозревать собственных детей в том, что они микроагенты Кремля.

Результаты были радостные: моя компроматка осталась целкой. Даже суперразведчик Филби ничего не смог поделать и снова ушел в отставку. Я устоял перед искушениями и провокациями.

Зато Андропов изменился в лице и остался без носа, так что теперь народ с трудом узнавал его на экране телевизора. Потрясенные советские власти объявили меня персоной non grata. Они боялись меня больше, чем Рональда Рейгана. В каждом офисе КГБ висел мой фоторобот с надписью: «Особо опасен. Расстреливать без предупреждения!»

Мне пришлось отложить заветное à la recherche de la terre inconnue [123] В поисках неизвестной земли (фр.). до восхода над непросвещенным отечеством прекрасной зари свободы.

Я плодотворно вкалывал у себя в университете, получая завидную известность в широких научных кружках. Одна за другой выходили мои статьи и книги и переворачивали представления Запада о России. На академических конференциях незнакомые коллеги исподтишка показывали на меня пальцем.

— Неужели это тот самый Харингтон? — шептали они, мигая от волнения.

— О да! — отвечали знакомые коллеги. — Запомните сей миг: вам повезло увидеть исполина славистики двадцатого века.

Но даже познав сладость славы, я оставался таким же скромником, как и раньше, давая моему превосходству над другими учеными проявляться посредством публикаций и лекций, а не банального бахвальства.

Наконец Брежнева, Андропова и Черненко отключили, Weltgeist [124] Мировой дух (нем.). расшевелился, привел к власти Горбачева, потом Ельцина, потом Путина. Там, где раньше меня брали на прикол, я стал желанным научным, валютным гостем. Зигзаг новейшей истории постелил мне скатертью дорогу в родные места.

А тут сенатор-покойник Фулбрайт взял да дал мне грант для поездки в Москву. Я решил: по такому случаю обязательно откликнусь на зов предков, повидаю утерянные пенаты. В этом намерении мне помог мой приятель Веня Варикозов. Очень умный человек. Лоб в семь пудов!

Вениамин Александрович Варикозов начинал как детский писатель. В период реального социализма он сочинил серию романов про примерного пса, который всегда слушался папу и маму, прекрасно учился и никогда не кусался: «Джой из 5-го А», «Джой-звеньевой», «Джой-борец за мир», «Джой на Луне». В каждой школьной библиотеке можно было найти книжки про слащавую суперсобаку, дела и мысли которой учили маленьких читателей понимать смысл непреходящих человеческих ценностей.

После распада Советского Союза Варикозов стал монархистом. Он поступил в Институт Славянской Словесности старшим научным сотрудником, но продолжал работу над псиной эпопеей, герой которой был теперь взрослым кобелем с патриотическими взглядами. В начале девяностых шумный (не)успех имел роман «Джой-депутат», про то как на заседании Госдумы главный герой сначала облаял Егора Гайдара, а потом его съел (в произведении присутствовали элементы фантастики). В середине девяностых выходит антиалкогольный роман «Джой-трезвенник». В конце девяностых Веня издает трактат «Осторожно! Катары» о заговорах обреченных и сочиняет афоризм «Народ должен служить литературе».