Василий Ковальчук - Лабиринт

Где же оступился, где? Он задавал себе вопросы не находя на них ответы. Конечно, сейчас все было бы иначе, а тогда не хватило стратегии в этом деле. Не верь, не бойся, не проси, с этим девизом ему предстояло пройти девять лет жизни суровых испытаний. Здесь в неволе он думал только о Галине и о дочери. Когда Лара узнала правду о гибели своей сестры, то прямо в зале суда попросила прощение у Толика. Он был свидетель и обвиняемый. Посадили Виктор Михайловича и его подельников на большие срока. Всех посадили, по закону и справедливости. Хотя Толик считал себя невиновным и осужден не по закону, а по ментовскому беспределу. Дуэль с Виктор Михайловичем была честной и справедливой. Не он первый стрелял, а его чуть не убили. И если бы тогда на острове он не выстрелил в ногу «финансиста», то выстрелили бы в него. Так, что Толик защищался. В данной ситуации другого выхода не было. Хотя у правосудия были другие доводы и взгляды, они изолировали его от общества на девять лет в лагеря, признав особо опасным преступником. Почему то Лариса была совершенно безразлична Толику, а вот воспоминания о Галине волновали его сердце. Может быть это и есть любовь? Тогда почему же раньше, о ней не думал? Лишь здесь в неволе понял, что она дороже всего ему на свете. Жаль не повернуть время вспять, сам зачеркнул своё счастье, свою любовь, свою жизнь. Появилось желание броситься на запретку под перекрестный огонь автоматчиков, чтобы уйти из этой жизни в страну счастливых грёз. А как же Галя и дочь? А разве я нужен им?

Напиши ей письмо и спроси её об этом. Не могу. Почему не можешь? Если она узнает, что я зек, она со мной даже разговаривать не станет. Да и какой смысл молодой красивой женщины меня ждать столько лет. Каждому человеку жизнь только раз дана. Ты хочешь сказать, что всё, списанный материал? Да, я так считаю. Идиот ты форменный, а это уже не лечится. Давай прекратим ненужный никому трёп. « Рад бы в рай, да грехи не пускают». - И Толик заскрипел зубами от злости на самого себя.

Шло время, а человек привыкает и адаптируется в любых условиях. Он понял одно, что не в состоянии изменить виток судьбы своей жизни. В колонии подъём был в шесть утра, в шесть тридцать завтрак, а в семь часов построение на работу. Толик проживал во втором отряде и работал в первую смену. Прапорщик охрипшим голосом кричал в микрофон мегафона, по отрядам разобрались, становись по пятерочкам. Первый отряд выход на работу в промзону. Было холодно, около сорока градусов мороза с ветром. Стеганные фуфайки не сильно греет. Осуждённые переминались с ноги на ногу, и каждый думал о своём проклиная судьбу злодейку. У ворот они остановились и было слышно как началась перекличка пофомильно.

Второй отряд на выход, поступила команда прапорщика. Их отряд сопровождали двое младших инспекторов (это сейчас так называют вертухаев), которые шли в несколько метров от колонны. Толик шел в середине строя, в шеренге с края и думал о Галине. Неожиданно он вышел из строя и столкнулся с младшим сержантом.

- Куда прёшь, "козёл"? "Шнифты" что ли повылазили, пошёл на место в строй. - Грубо сказал служивый.

Это было серьёзное оскорбление и сказавший за свои слова должен ответить. Толик среагировал мгновенно. От сильного удара в лицо инспектор как сноп рухнул на плац. Второй закрутился на месте не зная, что делать. А потом включил рацию и заорал, что нападение на сотрудника. Из дежурки выскочил начальник ДПНК и несколько человек охраны. Они понимали, что ситуация может выйти из под контроля.

- Что остановились? Продолжаем движении, всем на работу. С инцидентом мы сами разберёмся. А Вы осуждённый пройдете с нами в опер часть. – Сказал капитан.

Инспектора приводили в чувства, он никак не мог прийти в себя. Толика привели в опер часть в кабинет майора Талыгина, в сопровождении двух охранников. За столом сидел полный, лысеющий мужчина лет сорока. На лице не было никаких эмоций. Казалось, что ему совершенно все безразлично. Он внимательно изучал дело Толика.

- Присаживайтесь осужденный Громов.

- Благодарю, начальник.

- Вы подняли руку на работника ГУИН, младшего сержанта Лякишева. Которому врачи сейчас оказывают медицинскую помощь. Своё заключение они выдадут в письменном виде о побоях, которые Вы причинили нашему сотруднику. Уже понятно, что у него сотрясение мозга и глаза заплыли кровавым синяком. Полагаю, что за содеянное деяние срок года три Вам добавят, а может и больше.