— Спасибо, спасибо!
Из ковшика испаряется морская соль, бокалы дрожат. Они выпивают за интервью, которое, в сущности, было не таким плохим. Постепенно мидии варятся, пар валит густой, как туман, они отбегают в сторону, и только Эвенсен остается стоять посреди него и выуживает мидии красными руками. Вкус мидий, какой и должен быть на природе вечером незадолго до полного насыщения, моллюски согревают где-то внутри, в теле. Они отбрасывают ракушки как можно дальше, чтобы потом о них не порезаться, скоро, когда вода прогреется, они смогут купаться. Только Антонсен кидает далеко, он вынужден выкидывать ракушки за всех, Сванхильд не хватает сил в правой руке, потом Эвенсен догадывается, что можно собрать ракушки и кидать их на глубину с пристани. Агнес и Уле выкидывают пустые ракушки, потом запускают пойманных крабов в кипящую воду, крабы краснеют. Панцирь им ни к чему, они опускают в соус только свежее крабовое мясо, им очень вкусно.
Белое вино становится теплым в воде. Солнце перед заходом красное, круглое. Профиль Антонсена кажется бронзовым под полями панамы, густые волосы Сванхильд напоминают пожар. Все белое или светлое становится красным или золотистым и горит в этом свете.
Звонит телефон. Не Нинин, она свой потеряла, и не Сванхильд, она держит свой в бюстгальтере, звонит телефон Юхана Антонсена, который не знает, куда его сунул, десять крон нашедшему. Цифровые колокольчики трезвонят где-то рядом, Антонсен проверяет карманы, брюки, кусты перед ним и кусты за ним, в рубашке, в ботинках, которые он снял и где-то поставил, знать бы где. Агнес и Уле переворачивают все камни, потом все стихает, никаких колокольчиков, и они уже не надеются на десять крон, но телефон звонит опять, настойчивее. Они бегут, спотыкаются, закрывают глаза, чтобы лучше слышать, как слепые, зарывают дрожащие пальцы в песок, потом Уле находит телефон между камней у костра, он такой горячий, что Уле его тотчас роняет, Антонсен берет телефон прихваткой для кастрюль и держит далеко от уха.
Звонит один из боснийцев.
— Да, — говорит Антонсен.
— Да, понимаю, — и:
— Да, — в третий раз, и:
— Возьмите такси.
Босниец приезжает, как здорово! Агнес нашла ботинки Антонсена и получает десять крон. Теперь все на месте, Нина открывает еще бутылку белого вина.
Они смотрят на море и пьют; море, строго говоря, то же, с которого приехал босниец. Вода, бьющаяся о камни на пляже, — часть большого живого моря, которое простирается от норвежского берега до датских желтых, покрытых соломой, пустырей и французских кровавых пляжей, огибает мысы Португалии и оттуда устремляется в Средиземное море, которое, в свою очередь, в общем-то смешивается с Атлантикой, Средиземное море также огибает каблук сапога-Италии и достигает Адриатики, где оно плещется о берег бывшей Югославии и о камни, лежащие в море у того города, в котором жил Бато, который сейчас приедет.
Так тихо, что они слышат звук машины за несколько минут до приезда. Антонсен поднимается, чтобы встретить гостя, и спускается опять, Бато идет следом, большими ровными шагами, загорелый, как сам Антонсен, с кустистыми бровями и острым взглядом зеленых глаз. Он не хочет мидий, и крабов тоже, а вина с удовольствием.
— Да, спасибо, — улыбается он белоснежной улыбкой в сумерках, он — «несчастный человек» из песни Турбьорна Эгнера [4] Турбьорн Эгнер (р. 1912) — норвежский поэт-песенник, автор известных детских сказок «Елки на горке» и «Разбойники из города Кардамон».
, которую он знает наизусть и поет с серьезным лицом, не спеша, глубоким, страстным, готовым надломиться голосом. Он начинает песню с того места, где герой попадает в собственный капкан, пробивает дырку в голове, ломает зуб, падает на тротуар, на который с крыши обрушивается куча снега и льда и зарывает его, он выбегает на улицу, чтобы отделаться от снега, но на него наезжает трамвай, норвежский автомобилист предлагает подвезти, но попадает в аварию, он вынужден идти, но когда доходит, видит, что дом его охвачен пожаром.
— Хватит! — просит Нина. — Переходи к последнему куплету!
— Продолжай, — кричит Сванхильд, — ты поешь про мою жизнь!
Несчастный человек садится на самолет, чтобы отправиться как можно дальше. Но самолет разбивается!
— Очень характерно!
Он ломает ногу и попадает в больницу.
— Ну, что я говорила!
— Хватит! — кричит Нина. — Хватит уже!
В больнице он знакомится с медсестрой, такой доброй и хорошей, что герой спрашивает ее: «Хочешь выйти за меня?» И медсестра говорит «да», и теперь все хорошо!
Читать дальше