АНДРЕЙ ЛОМАЧИНСКИЙ: Д Н К Негодной Крови

Джессика Шумейкер узнала доктора Лейдена по роду его прямой деятельности – еще будучи старшеклассницей, она забеременела и в свои пятнадцать лет приперлась с мамашей к нему на приём. Мамаша гневно и в народных выражениях отзывалась о дочкиных утехах, а дочка только плакала и обнимала свой округлившийся животик. Доктор Лейден мамашу успокоил, посетовав, куда катится Америка: ведь если так и дальше пойдет, то подростковая беременность останется единственной беременностью в Штатах – у этих есть желание, но пока нет ума, а как появляется ум, то отпадает желание. Посоветовал прийти к нему в фонд, где адвокаты быстро устроили «сивил сэтлмэнт» – договор с другой семьёй, обговаривающий содержание ребенка. Понятно, что доктор Лейден для Джессики стал ангелом во плоти.

Прошло два года. Джессика школу бросила, так и недоучившись даже до той пародии, что называется «американским школьным дипломом». Жизнь матери-одиночки тяжела в любой стране, и Штаты тут не исключение. Мать Джессики завела себе очередного кобелька породы вайт-треш ( white trash буквально «белый мусор» ), жить с ними под одной крышей стало совершенно невозможно. Однажды вечером Джессика свезла своего ребенка на выходные к бабушке-дедушке по отцовой линии (сам подросший папочка никаких чувств к отпрыску не питал), а вернувшись застала спящую и в доску пьяную мамашу с ее похотливым сожителем, к сожалению всё еще бодрствующим над здоровой упаковкой пива. Начались домогания и перебранка, классически закончившиеся попыткой изнасилования и мордобоем. Из дому Джессика выбежала, а вот схватить ключи от машины не успела. Вокруг глушь, темной стеной стоят горы, заслоняя острой бахромой ночного леса усыпанный звездами небосклон. Впрочем, причем тут глушь – зачастую простой американской бабёнке в подобной ситуации и в сияющем Сан-Франциско бежать некуда. Есть, конечно, официальные женские приюты «Хоум Обьюз» ( букв. «домашнее насилие» ), но кто их наперёд знает? Дрожа от ночного горного холода и размазывая кулаком сопли пополам с кровью из разбитого носа, Джессика бесцельно побрела по узкой горной дороге. За поворотом где-то далеко внизу у фривэя показались огни Кайзеровской неотложки.

Полноценной больницы в этом захолустье нет, на госпитализацию все больные едут в соседий район, в город Эльдорадо Хиллз, где стоит громада Кайзер-Фаундэйшин Госпиталя. Однако зимою Пятидесятку, единственную дорогу вниз, часто пересыпает снегом, а летом её на недели закрывают из-за знаменитых калифорнийских лесных пожаров. Пришлось этому госпиталю основать на высокогорье малюсенький филиальчик с операционной, ранимацией и несколькими палатами для неотложной помощи. Ну а для сложных случаев всегда наготове вертолетная площадка – ярко освещенный асфальтовый пятачок с намалёванной мишенью. Все местные доктора имеют расписанные на месяц дежурства в этой И-Ар ( ER, сокращение от emergency response, так на американском медицинском слэнге именуют приемный покой и неотложку ). Вот и сейчас у края вертолетной площадки примостился чей-то шикарный «Лэдровер», внедорожник отнюдь не из дешевых. Из больнички выскочила фигура в зеленой хирургической робе, прошла через площадку к этой машине. У Джессики забилось сердце – этого человека она узнала даже на таком расстоянии. Конечно же это доктор Лейден! Она с надеждой шагнула с дороги и побежала вниз, ломая пахнущие эвкалиптом кусты горной манзаниты и пугая низкорослых оленей с ярко блестящими в темноте и неестественно белыми глазами.

Ох уж эта И-Ар, вот где притча во языцех! Не дай Бог, но допустим – у вас предъинфарктное состояние, обострившаяся язва или разрыв коленных связок. Делать нечего, ваши домашние доставляют ваш страждущий организм в приемное отделение обычного американского госпиталя, к примеру, того же Сакраменто. Хоть в элитный Саттер, хоть к демократичным Методистам, хоть в передовой университетский Дэвис, хоть в гигантскую систему Кайзер. Ну во-первых на вас никто не обратит ни малейшего внимания. Оторвите номерок и садитесь/ложитесь на свободное кресло. Там вам быть до первых признаков трупного окоченения. Но может повезти, и ваш номер подойдет, когда вы еще только в состоянии клинической смерти. Придется самореинкарнироваться в собственное тело и заполнить кучу бланков, а потом сразу решить вопрос с медицинской страховкой – помните, главный вопрос не что лечить, а как платить. И если вы еще живы, то тогда есть шанс увидеть достижения современной медицины, но быстро, как на заводском конвейере или в ресторане фаст-фуда, где обслуживаются не выходя из машины. Отчуждённость врача от пациента получается чудовищная. Что операция на сердце? Через три дня домой! А уж чтобы какой-то врач личное сочувствие просто к человеческому несчастью проявил – увольте, так не бывает. Страховые компании за такую процедуру никому еще и цента не заплатили. А вот койкодень в среднем от трех до пяти тысяч долларов, это если самой операции не считать. И так везде по Америке. Точнее почти везде.