Ромен Гари - Тюльпан

В этой краткой работе силились мы воссоздать перед современниками одну из величайших фигур в истории человечества и делали это с одной лишь надеждой — разбудить слабое эхо милосердия и братства, коих сейчас, в наше время, так остро не хватает.

Мы нисколько не претендуем на то, чтобы представить нечто категоричное и бесспорное.

Веками на сей необъятный сюжет создавались и будут еще создаваться тысячи замечательных и гораздо более ученых трудов — но не смогут ни исчерпать его, ни охватить во всей полноте.

Мы ни в коей мере не причисляем себя к единственным наследникам исторической правды.

В ту далекую эпоху, когда появился Тюльпан, человечество переживало времена мрачные и тяжелые, из коих вынырнуло с трудом, дрожащее и как бы оторопевшее. Войны следовали за войнами, руины оседали к руинам и пепел к пеплу, так что до нас дошло очень мало подлинных или достойных доверия документов. Вот почему во многих описаниях должны мы были прибегнуть к помощи воображения, что и признаем с готовностью, предоставляя другим право создания научных теорий и категоричных текстов.

Наша цель проще.

Сейчас, через три с лишним тысячи лет после священной жертвы, принесенной тем, кто открыл Путь, мы чудесным образом выходим из битвы, в которой будущее нашей расы и само существование цивилизации было поставлено на кон.

Наша победа куплена дорогой ценой. Наши города изъедены пылью, наши поля разорены, и цвет нашей молодежи скосило.

Однако после жестокого, яростного побоища, кажется нам, великое смятение овладело душами и люди посмотрели друг на друга, онемевшие и подавленные, опустив руки, с опустошенными сердцами, не ведая более, куда идти* [1] На углу Третьей авеню и 42-й улицы есть чудное французское бистро. Открыто всю ночь. (* Пометка рукой Тюльпана.) .

И чтобы помочь им, чтобы указать им дорогу, силимся мы воссоздать пред ними одну из лучезарнейших глав нашей истории — чтобы указать им дорогу и чтобы вернуть им веру в человека, в его призвание и великий жребий.

Наш мир нуждается в вере, люди не могут жить без нее.

Правоверные, возможно, упрекнут нас в наивности, тривиальном взгляде на столь высокий предмет; эрудиты, конечно, примут в штыки то, что сочтут попыткой популяризации.

Вот что мы ответим на все это: есть слава и мужество человеческое, столь возвышенные, что никогда и ничем нельзя их опошлить, даже упорствуя в том.

И мы старались уважать все мнения и, будем надеяться, все верования.

И мы хотели рассказать все коротко и ясно, чтобы достучаться до людских душ прежде, чем станет слишком поздно.

Ибо так было всегда: после великой войны либо возрождается вера в своем великом сиянии, либо происходят варварские революции.

Наш смиренный вклад не должно воспринимать иначе, кроме как отчаянную и, быть может, тщетную попытку предотвратить вторую возможность* [2] Первые свидетельства современников о Тюльпане изложены на мертвом языке, и смысл некоторых недостоверных исторических понятий (распятие, освобождение, революция и т. д.) или терминов (например: «американец», «русский», «идеология», «сердце», «святыня», «пицца», «Гитлер», «Сопротивление», «герои», «ночная ваза» и т. д.) утрачен. Рискуя сбить читателей с толку, мы все же сочли необходимым добавить в иных местах некоторые пояснения — в разумных пределах. (Пометка рукой Тюльпана на полях рукописи, которую впоследствии первые ученики считали апокрифической. См. также книгу «Цинизм, Идеализм, Терроризм» профессора Жана-Пьера Курасавы.) .

Тюльпан взял флейту со шкафа и забился в угол кровати* [3] Вопреки некоторым предположениям, выдвинутым еще несколько лет назад, настоящее имя Тюльпана было не Иисус Христос, или Хри (от устаревшего «хрип» или «крик» — просьба о помощи). Сейчас нам доподлинно известно, что Основателя на самом деле звали Морис Виок де Монжоли. «Тюльпан», видимо, было его подпольной кличкой, под которой его знали в Сопротивлении. Сопротивление — противодействие, оказанное немецким народом в 1940–1945 гг. французским войскам, которые оккупировали Германию под командованием некоего Шарля де Голля.