Томас Пинчон - Радуга тяготения

— Отвратительно, — грит Виверн. — Зайду в следующий раз — принесу воск. К нему подмешивают что-то горькое, так, э, концежеватели, понимаете ли, отучаются жевать.

И вот раз усы вощатся, Ленитроп их вощит. Каждый день что-нибудь новенькое, вроде такого. Всегда есть Катье — Они подсунули ее к нему в постель, как никели под подушку, за его преходящий американизм, невинные резцы-и-моляры-для-мамы, клацая, остаются лежать на дорожке этих дней в Казино. Чудная штука — сразу после занятий он обнаруживает у себя стояк. Хм, непонятно. Никакой особой эротики — читать руководства, наспех переведенные с немецкого, криво отмимеографированные, некоторые даже извлечены польским подпольем из латрин на учебном полигоне в Близне, заляпанные подлинным эсэсовским говном и ссаками… или заучивать переводные коэффициенты, дюймы в сантиметры, лошадиные силы в Pferdestärke [112] Лошадиная сила (нем.). , рисовать по памяти схемы и изометрику спутанного колтуна линий подачи топлива, окислителя, пара, перекиси и перманганата, клапанов, отдушин, камер — что тут сексуального? и все равно после каждого занятия он выходит с грандиозным стояком, с невообразимым давленьем изнутри… отчасти это временное помешательство, прикидывает он и отправляется на поиски Катье, рук, что крабами поползут ему по спине, и шелковых чулок, что запищат о его тазовые кости…

На уроках он частенько шарит глазом вокруг и видит, как сэр Стивен Додсон-Груз поглядывает на секундомер и что-то помечает. Черти червивые. Интересно, к чему все это. Ленитропу не приходит в голову, что это все может как-то соотноситься с его таинственными эрекциями. Личность его так и подбирали — или разрабатывали, — дабы заиливала от подозрений, пока те не успели набрать скорость. Свет зимнего солнца лупит сбоку в лицо, как головная боль, отвороты брюк давно не гладились, мокрые и в песке, потому что Ленитроп каждое утро встает в шесть и гуляет по набережной, сэр Стивен выложил на прилавок всю свою маскировку, если не роль в заговоре. Он может запросто быть агрономом, нейрохирургом, гобоистом — в этом Лондоне навидаешься всякого, любые уровни командования кишмя кишат такими многомерными гениями. Но, а-ля Катье, Додсон-Груз весь окутан рвеньем осведомленности, безошибочно узнаваемой аурой подчиненного и неудачника…

Однажды Ленитропу выпадает случай удостовериться. Похоже, Додсон-Груз — фанатик шахмат. Как-to в баре после обеда он даже осведомляется у Ленитропа, не играет ли тот.

— Не-а, — враки, — даже в шашки не играю.

— Черт. Только сейчас выпало время хорошенько сражнуться.

— Я знаю одну игру. — Неужели что-то Галопово все это время копилось внутри? — С выпивкой, называется «Принц», может даже, ее англичане изобрели, у вас же принцы водятся, да? а у нас их нет, не то чтоб это плохо, что принцы, понимаете, там все выбирают номер, вдоба-авок, к примеру, вы начинаете: принц Уэльс съехал с рельс, потерял кальсоны, только не обижайтесь, номера идут вокруг стола по часовой стрелке, и номер два их нашел и пропил спросонок, по часовой стрелке от этого принца, или вообще любой номер, какой ему захочется назвать, в смысле — принцу, шесть или что угодно, понимаете, сначала выбираете принца, он начинает, потом этот номер два, или кого принц назовет, грит, но первым этот, принц который, он грит, Уэльс, кальсоны, два, сэр — после того, как скажет про то, что принц Уэльс съехал с рельс, потерял кальсоны, и номер два отвечает, отнюдь, сэр…

— Да, да, но… — глядит на Ленитропа эдак очень странно, — то есть я не вполне уверен, что понял, видите ли, смысл всей игры. А как в нее выигрывают?

Ха! Как выигрывают — во дает.

— В нее не выигрывают, — полегче, вспомнить Галопа, у нас тут маленький импровизированный контрзаговор, — в нее проигрывают. По одному. А кто остался — тот и победил.

— Довольно злопыхательская игра.

— Гарсон. — Ленитропу напитки всегда за счет заведения — это Они раскошелились, подозревает он. — Вот такой шампани! И чтоб без перебоя, как только тут пересохнет, тащите еще, компрандэ? [113] Понимаете? (искаж. фр.) — Заслышав волшебное слово, подтягивается и занимает места великое множество летёх с отвисшими челюстями, а Ленитроп тем временем растолковывает правила.

— Я не уверен… — начинает Додсон-Груз.

— Вздор. Ну же, заодно свербеж этот свой шахматный утихомирите.

— Верно, верно, — вторят остальные.

Додсон-Груз остается сидеть, немного на взводе.