Уинстон Грум - Форрест Гамп

Ну, я подумал, что она не хочет, чтобы я видел ее в таком виде, потому что она залегла на заднем сиденье автомобиля, чтобы я не мог ее разглядеть. Тогда я встал на четвереньки, чтобы меня не было видно в окно, и подполз к автомобилю и сказал:

— Дженни, это я — Форрест!

Она ничего не ответила. Тогда я начал говорить ей, как сожалею о случившемся, и я сказал ей, что больше не курю травку, и не играю в группе, и все это из-за того, чтобы не поддаваться соблазну. И я сказал, что мне жаль, что у нее отрезали волосы. Потом я так же, на четвереньках, подполз к ступенькам, где лежали мои манатки, достал из мешка старую армейскую фуражку, подполз обратно к машине, и подал ее на палке Дженни через окно. Она надела ее, и вышла из машины, и говорит мне:

— Ладно, поднимайся, глупый пес, пойдем домой.

Там мы сели и разговаривали, и эти ребята курили травку и пили пиво, но я не пил и не курил. Они обсуждали, что делать завтра, потому что завтра намечалась большая демонстрация у Капитолия, и целая куча ветеранов войны во Вьетнаме должны была бросить свои медали на ступени Капитолия.

И тут Дженни говорит:

— А знаете ли вы, что у Форреста есть Почетная медаль Конгресса?

И тут все уставились на меня, а потом переглянулись, и один из них сказал:

— Иисус Христос послал нам чудо!

Ну, на следующее утро Дженни пришла в гостиную, где я спал на софе, и сказала:

— Форрест, я хочу, чтобы ты пошел сегодня с нами, и надел свою военную форму.

Я спросил, зачем? А она ответила:

— Потому, что ты должен сделать что-то, чтобы остановить эту войну во Вьетнаме! — И вот я надел мою форму, а Дженни пришла с кучей цепей, которые она купила в хозтоварах, и говорит:

— Форрест, обмотайся этими цепями.

Я снова спросил, зачем? А она говорит:

— Просто сделай то, что я сказала, потом узнаешь, зачем. Ты ведь хочешь меня порадовать, правда?

И вот мы поехали, я, в цепях и форме, и Дженни с этими ребятами. Стоял прекрасный летний день, и когда мы добрались до Капитолия, там уже собралась толпа репортеров с телекамерами и туча полиции. Через некоторое время, я заметил, что тут есть другие парни в форме, они подходили как можно ближе к ступеням Капитолия и бросали туда свои медали. Кое-кто хромал, у других не было руки или ноги, а некоторых вообще привозили в инвалидных креслах. Кто-то хлопнул меня по плечу и сказал, что моя очередь. Я повернулся к Дженни, она мне кивнула, и я пошел вперед.

Наступила тишина, потом кто-то по мегафону назвал мое имя, и что я собираюсь бросить на ступени Капитолия Почетную медаль Конгресса, в знак своего стремления прекратить войну во Вьетнаме. Все начали свистеть и аплодировать. Я увидел, что на ступенях лежит довольно много медалей, а вверху, на площадке, стоят какие-то люди, пара полицейских и какие-то люди в костюмах. Ну, тут я придумал, что я мне нужно сделать. И я снял медаль, посмотрел на нее с секунду, и тут вдруг припомнил Баббу и всех остальных, Дэна, и тут даже не знаю, что на меня нашло, только я взял, размахнулся, и зашвырнул эту медаль как можно дальше. И вдруг через пару секунд один из парней в костюмах наверху почему-то опрокинулся. Оказалось, что моя несчастная медаль угодила ему прямо в голову!

И тут все словно взорвалось: полиция ринулась на толпу, а люди начали кричать, и вдруг пять или шесть полицейских накинулись на меня и начали лупить меня своими дубинками. Потом набежала еще полиция, и не успел я опомниться, как меня заковали в наручники и бросили в полицейскую карету, и отвезли прямо в вашингтонскую тюрьму.

В тюрьме меня продержали всю ночь, а утром меня отвели к судье. Тут я уже побывал.

Кто-то сказал судье, что я обвиняюсь в «нападении с применением опасного оружия — в виде медали — и оказании сопротивления полиции при аресте», и все такое прочее, и передал ему какую-то бумагу.

— Мистер Гамп, — сказал судья, вы понимаете, что вы угодили вашей медалью в голову Секретаря Конгресса?!

Я ничего не сказал, но подумал, что на этот раз я попал в серьезный переплет.

— Мистер Гамп, — снова сказал судья, — я не понимаю, как человек вашего положения, человек, который так прекрасно служил своей стране, мог оказаться заодно с этой шушерой, которая бросала свои медали. И вот что я решил — я прикажу, чтобы вас подвергли психиатрическому обследованию с целью установить, почему вы так поступили, зачем вы совершили этот идиотский поступок!

Потом они снова отвели меня в камеру, а потом посадили на автобус и отвезли в больницу для умалишенных Св. Елизаветы.