Дэнни Шейнман - Квантовая теория любви

Выяснилось, что она учится в том же университете на первом курсе и знает Лео в лицо — не раз видела в столовой. Иначе она бы никогда не осмелилась просить незнакомого человека, чтобы проводил ее домой.

Она оказалась говоруньей, и они проболтали всю дорогу, только сразу забылось о чем. Запомнились пышные волосы и особая походка. Она ступала как-то с носка, чуть вприпрыжку, слегка подавшись вперед, задорно встряхивала головой, да так весело у нее получалось, что Лео решил сам попробовать. Распрощавшись с Элени у общежития, он остаток пути прошагал в ее манере. Выяснилось, что перенос центра тяжести немного вперед придает движениям больше осмысленности, встряхивание головой пробуждает наивную радость, а ступать на носок куда приятнее, чем на пятку. Походка формировала настроение. А может, у каждого настроения — своя поступь. Лео попробовал быстрый шаг и медленный, потом стал сутулиться, принялся выписывать ногами кренделя. Если бы его кто увидел, решил бы: сумасшедший.

Куда лучше психотерапии, весело подумал Лео, страдающие депрессией обязательно должны попробовать. Рецепт простой: посмотреть на небо, поглубже вдохнуть и начать шевелить ногами. Элени послужит примером.

В следующий раз он увидел ее у стенда «Международной Амнистии» в компании студентов: Элени агитировала написать полковнику Каддафи письмо-протест против пыток в Ливии. Лео уселся к ней за стол, и они побеседовали о деятельности организации. Говорила Элени, как ходила: решительно, целеустремленно и бодро. Интересно, что лежало в основе, подумал Лео, речь или шаг? Талант и страсть убеждать у Элени имелись, и Лео захотелось сделать доброе дело. Он написал полковнику, и не один раз, но невежливый Каддафи так и не ответил. Потом с легкой руки Элени Лео писал подлым африканским королям, свирепым арабским диктаторам и одному придурковатому американскому сенатору, целая тележка писем получилась, и все про помилование политических активистов, поэтов и узников совести. Вскоре имя Лео, наверное, намозолило глаза каждому мало-мальски известному фашисту, сталинисту, милитаристу и жестокому деспоту в мире. Если бы за упорную борьбу за справедливость давали премию, Лео точно стал бы лауреатом.

И однажды Лео не выдержал, сел за стол «Амнистии» и настрочил письмо следующего содержания:

Глубокоуважаемый Саддам Хусейн!

Ну сколько еще этих поганых писем мне надо Вам написать, чтобы Элени начала встречаться со мной?

С любовью, Ваш старый друг

Листок Лео передал Элени. Она внимательно прочитала, тряхнула головой и посмотрела на Лео с неодобрением.

Лео густо покраснел.

Элени бросила письмо на стол.

— А я-то думала, тебя в самом деле волнуют права человека.

— Меня волнует все, что волнует тебя. Если бы ты держала собачий приют, я бы каждый день являлся с собачьими галетами. Ты же сама видишь, я просто хочу быть поближе к тебе.

— Если ты хотел встречаться со мной, необязательно было писать письма.

Неужели его хваленое обаяние на нее не действует?

— Так что же мне делать? — беспомощно спросил Лео.

Его словно трясина засасывала. А Элени стояла на берегу и смотрела.

— Надо просто спросить меня.

— Ладно… ты будешь встречаться со мной?

Наконец-то она улыбнулась.

Лео воспрянул духом и вознесся выше облаков. Конечно, он ей нравится. Это все игра.

— Я подумаю, — ответила она.

— Подумаешь?

— Через неделю дам ответ.

Через целых семь дней? О чем тут думать? Гордость Лео была уязвлена. Наверное, он ей безразличен, вот и все, иначе не тянула бы так. Наверное, будет убеждать себя, пытаться склонить чашу весов в ту или другую сторону. Лео прокручивал в голове тысячу вариантов, составлял речи, стараясь найти достойный ответ, пытался предвидеть направления ударов и разрабатывал оборонительную стратегию, словно мальчик с армией игрушечных солдатиков, возомнивший себя полководцем.

Дни шли, и раздражение в нем нарастало. Девчонка вертит им как хочет. Его голос не в счет, она все решает сама. А его загнала в угол. Это такая пытка. Нет, пора стряхнуть с себя наваждение.

И Лео решил про себя: она меня не интересует, какой бы ответ ни последовал. Сама виновата.

А для вида напустил на себя бодрость. Пусть удивляется.

Элени не очень-то верила в любовь и в то, что интересна парням. Печальный опыт учил: попадется девушка поинтереснее — и любимого поминай как звали. Хотя, конечно, лестно выслушать такое признание от красавца-третьекурсника, вечно окруженного красотками, которым она не чета…