Ат-Тайиб Салих - Свадьба Зейна. Сезон паломничества на Север. Бендер-шах

Я представил себе, что испытывал надменный велеречивый инспектор, оказавшись в этом унизительном положении из-за человека, дружеские отношения с которым он поддерживал только из милости.

— Ну, и что дальше, Саид?

Саид положил ногу на ногу, отпил глоток кофе из стоявшей перед ним чашки, потом с нарочитой, смешной манерностью поставил ее на место. Еще бы! Ведь я ему дал возможность на какое-то время снова увидеть себя в центре событий, происходивших в Вад Хамиде, почувствовать себя центром, вокруг которого вращается все мироздание.

Саид продолжал:

— Я заранее договорился с этой женщиной — матерью невесты. Да будет справедлив к тебе господь, Фатыма Бинт ат-Том. Правду говорят, что одна баба стоит целого племени. Я знал, что она состоит с нами в родстве. Ее мать ведь из наших — из бедуинов племени фор.

— Мать Фатымы Бинт ат-Том из вашего племени?

— Ну да. Как не из нашего? Разве мать Фатымы Бинт ат-Том не Халима Бит Рабих? А сам наш главный имам, ты знаешь, откуда его мать?

— Может, скажешь, она тоже из ваших?

— Во имя аллаха милостивого, милосердного, скажи, ты прикидываешься или что, Михаймид? Мать имама — Марха Бит Джадин. Она и Халима Бит Рабих — двоюродные сестры.

— Прекрасно! Значит, ты обтяпал свое дело с двух сторон?

— Ну да. Люди подумали, человек не иначе как сошел с ума. Я пошел, зарезал барана, приготовил угощение. Я сказал им: «Хочу, чтоб это была всем свадьбам свадьба, чтоб все было на ней как положено: песни, танцы, барабаны, хор девушек, и чтоб пела Фатума». Инспектор стал мягким и податливым, слова мне поперек не скажет. Я говорю «да», и он говорит «да», я говорю «нет», и он говорит «нет». Клянусь аллахом, свадьба прогремела на всю округу до самых стоянок племени фор. Свадьба Зейна по сравнению с ней — все равно что обрезание. Клянусь тебе аллахом, я вошел как хозяин в дом инспектора, помахал рукой Фатуме и положил ей на блюдо один фунт. Это кроме тех десяти, что она получила раньше… Тогда эта чертова баба запела:

Тут девушки радостно закричали: «Ийю-ийю-ийюя!», и я будто взлетел в небо.

— Хорошо, — перебил я его, — а как же ты стал муэдзином?

— А что тут такого? Это — доброе дело во имя всевышнего. Просто Хамад сказал мне, что ему теперь трудно каждый день взбираться на минарет.

— Во всяком случае, — возразил я, — с тех пор как ты зять инспектора, тебе все стало дозволено.

— А что такое инспектор, — сказал он презрительно. — Мне теперь не указ ни инспектор, ни даже сам городской голова. У меня деньги. Ей-богу, если сейчас захочу, то возьму в жены и дочь головы.

— Ну, а откуда у тебя взялись деньги? Или ты откопал клад?

Он, радостно засмеявшись, сказал:

— Мне сейчас нужно идти на рынок, а о деньгах я расскажу в другой раз.

И он вышел, напевая своим слабым дребезжащим голоском:

Хамад Вад Халима вспоминает, как в те времена, когда все они были малыми ребятами, Иса, сын Дауль-Бейта, вышел к ним однажды в праздничной одежде, хотя никакого праздника не было. На нем была новая шелковая джалябия [49] Джалябия — национальная мужская одежда в виде длинной рубахи. . Голову украшала ладно сидевшая новая красная шапочка, повязанная ослепительно белой чалмой. На ногах сияли новые красные ботинки. Иса выглядел дико и нелепо среди мальчишек, иные из которых бегали совсем нагишом, а другие были опоясаны одной тряпкой или, в лучшем случае, одеты в старое грязное рванье. Право, он нам показался странным и смешным. Едва увидев его, я закричал «Бендер-шах!» [50] От слов «Бендер» — «город» и «шах» — «царь, властелин»: «Бендер-шах» — «Властелин города». , и все мы начали громко повторять: «Бендер-шах, Бендер-шах!» Мы гнали его и преследовали до самого дома. С тех пор все стали звать его только Бендер-шахом.

— Вообще прозвища — удивительная штука, — продолжает свой рассказ Хамад. — Некоторым людям их прозвища подходят тютелька в тютельку. Взять, к примеру, твоего Хасана Тимсаха, или наших Бахита Абу-ль-Баната, Сулеймана Акаля ан-Набака, Абд аль-Маулю Вад Мифтаха аль-Хазну, или аль-Кяшифа Вад Рахматуллу [51] Хасан Тимсах — «Хасан Крокодил», Бахит Абу-ль-Банат — «Бахит Отец Девчонок». . К каждому из них прозвище пристало, как ножны к кинжалу, да спасет нас аллах от их зла! Меня, например, люди зовут Вад Халима [52] Вад Халима — «Сын Халимы». . Никому в голову не придет назвать меня моим настоящим именем Абдель-Халик. В чем причина? Спроси об этом у Мохтара Вад Хасаб ар-Расула, да не поможет ему бог, куда бы он ни направился.