Алексей Колышевский - МЖ. Роман-жизнь от первого лица

– Ага. Только задним умом.

– Вы знаете, я не могу с вами согласиться. Еврейская нация – это двигатель экономического прогресса.

– Да? Это что же они куда двинули-то?

– Еще в Европе в Средние века евреи занимались торговлей, из их ростовщических контор появились первые банки, и когда недовольные горожане организовывали против них бунты, изгоняя евреев из города, то город вскоре приходил в упадок. Вот у вас в Кишиневе раньше жило много известных евреев. А известными они стали после того, как уехали на Запад. В экономике Молдовы почти нет еврейских денег, а потому нет и самой экономики.

– Хэх. Гладко стелешь. Ты точно еврей. Своих и хвалишь.

– Для меня нет понятия «свои» и «чужие». Для меня все люди равны. Для меня есть разделение на плохих и хороших. Плохие – это те, кто гадит всем остальным. Вот вкратце и вся моя философия.

– Жиды народ красноречивый. Ну, ты, хлопчик, зубы мне не заговаривай. У меня к тебе конкретный базар есть.

– Штефан, прежде чем мы перейдем к обсуждению того предложения, которое передал мне ваш коллега позавчера вечером, я позволю себе, если вы не имеете на сей счет принципиальных возражений, сходить в туалет. Пиво коварный напиток.

– Ну, давай. Черного хода в этом заведении вроде бы нет?

– Я не собираюсь убегать. Я хочу договориться с вами раз и навсегда. Бежать не в моих интересах.

– Ну, валяй, только не задерживайся долго, а то я подумаю, что ты все же решил сбежать.

Я встал из-за стола и на ватных ногах двинулся в сторону туалета. В висках стучали барабаны Ринго Старра. Весь мир для меня сжался до размеров бачка унитаза, в котором лежал завернутый в целлофан «Glok». Я вошел в единственную кабинку, закрыл дверь на шпингалет, отвинтил спусковой клапан на фаянсовой крышке, поднял ее и ничего не увидел! Ничего, кроме того, что обычно можно увидеть, подняв крышку сливного бачка компакт-унитаза. Поплавок, пластмассовую арматуру, но не пистолет. Его там не было! Руся, может быть, ты перепутала унитазы, мать их? Может быть, ты по ошибке положила пистолет в женском туалете? Я в панике бросился туда. Сорвал крышку. Нет! Ничего нет!

Я в отчаянии сел на унитаз и обхватил голову руками: «Так, секунду. Успокойся. Что у тебя есть? Почему там нет пистолета? Руся? Как она могла? Не может быть! Неужели она меня кинула? Сука! Подставила меня! Тварь! Телефон у меня забрали! Да меня отсюда увезут прямо в лес за городом и там сначала будут вышибать из меня бабки, а потом меня просто грохнут и закопают». Перспектива сгнить в молдавской земле вдруг встала передо мной во всей своей реальности. Лишь колоссальным усилием воли я вернул себе самообладание. А вдруг она не виновата? Вдруг «Glok» сейчас крутит в руках какой-нибудь сантехник и недоумевает, каким образом он попал в бачок, который его попросили починить, по причине того, что он внезапно перестал работать после того, как одна очаровательная девушка посетила, очевидно, по ошибке, мужской туалет?

Как когда-то, когда я дирижировал той самой дорожной аварией с участием таможенника и изображал из себя доктора, ко мне пришло полное спокойствие. План действий вдруг совершенно четко предстал передо мной. Я посмотрел на часы. Было уже 18.17. Через тринадцать минут мне надо быть в автобусе. Бежать до остановки минут пять, не больше. Значит, остается всего семь минут. Семь минут, в течение которых я должен все это закончить. Ну, «Марчелло». Жги!

Я быстро прошел к столику. Сел. Мой уголовный антисемит разговаривал с кем-то по мобильному телефону. План начинал работать. Штефан увидел меня, извинился перед своим собеседником и прервал с ним разговор.

– Ну что, Марк. Давай с тобой договариваться. Парень ты умный. Понимаешь, что деваться тебе некуда, идти тоже некуда. Менты здесь все наши. Поэтому решай. А потом мы с тобой продолжим наш, с такой интересной темы начавшийся, разговор.

– Штефан. Я буду краток. Я понимаю, что работать самостоятельно, да еще и в чужой стране, – это как-то даже неправильно. Ни с кем не делиться – тем более неправильно. Если вы согласны защищать меня, стать моей крышей, я с радостью соглашусь отдавать вам пятьдесят процентов своего личного заработка. Более того, я не хочу проблем и хочу уже сейчас выплатить вам полагающуюся половину от всего моего предыдущего дохода. Это – пятьсот тысяч долларов.

– Слушай, ты классный парень! С тобой легко! А мой, как ты его назвал, коллега рассказывал, что ты жадина.

– Он не такой обаятельный человек, как вы, Штефан. Я вижу, вы серьезный, авторитетный бизнесмен силового плана. Вместе мы многого добьемся. Я прошу вас: мой телефон забрали при обыске. Таковы правила, я понимаю и не обижаюсь. Я хочу рассчитаться с вами здесь, в уютной обстановке. Вы не возражаете? Посетителей почти нет, деньги привезет мой друг сразу после моего звонка. У него нет телефона – только пейджер. Разрешите мне воспользоваться вашим телефоном, я передам ему сообщение через оператора, и минут через десять-пятнадцать чемодан с полумиллионом долларов будет стоять перед вами. Я предупредил его заранее о таком варианте развития событий, поэтому у него уже все готово.