Алексей Колышевский - МЖ. Роман-жизнь от первого лица

Молча мы проехали пять-шесть кварталов, свернули к стоянке. Я вышел и пошел пешком. Рябой остановился у «Макдоналдса».

Меня все больше веселила невероятная самоуверенность этого придурка. Хотя он, наверное, прав. Куда я смогу деться? На машине крутиться по всей этой крошечной стране? На границе – обязательно докопаются, наверняка у них все прихвачено и с местной полицией вопросы решены. Те же бандосы, только в форменных нелепых шляпах. Молдавские полицейские похожи на каких-то недоструканных ковбоев в этих шляпах. Нет, надо собраться. Надо выдержать еще чуть больше суток. Только бы у Руси все получилось. А если не получится? Если все это, весь этот план подведет какое-нибудь одно обстоятельство?! У меня вновь появились сомнения в ее чувствах, но я стиснул зубы и сжал кулаки. Так я всегда отгоняю навязчивые мысли, и еще медитацией, но для нее нет времени. Пока этот Вельзевул жрет свои чипсы с пирожками, я снаряжу приднестровский сувенир. Я открыл багажник «Шафрана». Огромный, вместительный багажник, в котором я как-то раз, несколько часов, в назидание остальным держал одного молдаванина, сливавшего вино из моих цистерн, в тот момент, когда они стояли на погрузке. Пример подействовал заразительно. Больше подобных попыток не предпринималось, а ко мне стали относиться с показным уважением, чуть ли не «шапку ломали», как перед барином. Сейчас вместо молдаванина в багажнике лежали «приднестровские гостинцы», купленные неподалеку от центрального рынка Кишинева. Ручные одноразовые гранатометы, противотанковая мина, несколько осколочных гранат-«лимонок», знаменитая «ксюха» и «Walther PPK» – любимая «пушка» Джеймса Бонда. «Walther» я запихал в карман пиджака, он маленький, и снаружи его не видно. В багажник я установил радиоуправляемое взрывное устройство, сооруженное из пластита и пейджера, прилепив его прямо к корпусу мины. Пейджер я предварительно выключил. Не хватало еще взлететь на небо самому. Стоит включить его, позвонить на пейджинговую станцию и что-нибудь передать на его номер, как рванет так, что мало никому не покажется. Все эти, созданные на погибель человекам, железки защитного цвета детонируют одна от другой. Я полюбовался своим художеством, положил сверху складную кровать, одеяла, так, чтобы ничего не было видно. Багажник просто так открыть было невозможно. Один кишиневский умелец установил на него настолько хитрый замок, что я и сам не сразу научился им пользоваться. Это актуально, когда порой пять дней в неделю машина заменяет тебе квартиру.

Выехал со стоянки, «Pajero» потянулся следом, я отсалютовал ему «аварийкой» как старому знакомому, он мигнул дальним светом. Поехали…

…Весь день я не имел от Руси никаких вестей. Сам я в присутствии Рябого не хотел набирать ее номер. Она не звонила. Вернулся я домой не очень поздно. Войдя во двор, я с ужасом увидел, что в окнах квартиры свет не горит. Значит, что-то с Русей? Мой паспорт? Что теперь вообще делать? Во дворе дежурила уже другая машина: «Cherokee» с двумя мордоворотами. Рябого сменили, он поехал отсыпаться.

Дверь была заперта изнутри. Мне стало немного легче. Я постучал нашим условным стуком. Никто не открыл дверь сразу, но я чувствовал, как меня изучают в дверной «глазок». Последовал тихий радостный возглас, и через секунду я оказался в ее объятиях.

– Руська, что за светомаскировка?

– Тсс… Они, которые внизу, не знают, что я здесь. Я зашла в соседний подъезд, а в наш попала через чердак.

– Ты…Ты просто… Дай я тебя поцелую. Ну, а как насчет моих дел?

– Все прекрасно! Все получилось, как нельзя лучше! Вот твой паспорт с румынской визой. Вот билет на автобус, который отходит в 18.30 со стоянки в квартале от «Гамбринуса». Вот билет на самолет «Бухарест – Москва»!

– О-о-о!!! Как тебе все это удалось?! Это просто невероятно!

– Просто я очень люблю тебя, Маркони!

– У меня нет слов. Я так тебе благодарен! А что с пистолетом?

– Ты найдешь его завернутым в целлофан прямо в унитазном бачке «Гамбринуса». Так надежнее всего.

Я помялся. Последний червь сомнения нехотя покинул свою нору. Я был очарован этой женщиной, я был потрясен ее преданностью и силой ее любви! И за что мне такое? Это не Лера с ее вечными капризами и истериками, К тому же Леpa уже не молода, и все равно, рано или поздно, придет срок, и я окажусь перед необходимостью хлопнуть дверью. Я решился:

– Руся, мы уезжаем вместе. Я не могу жить без тебя! Мы приедем в Москву, и я подам на развод. Хочу любить только тебя, жить с тобой, стать отцом наших детей. Хочу, чтобы ты никогда не работала! И у нас есть для этого возможности! Вот! Смотри!