Дес Диллон - Шесть черных свечей

Из дома послышалось пение, и Девочки смолкли. Пела Джедди. Надо сказать, что за Джедди числились разбитые сердца не только парней, но и девчонок тоже: ведь все парни поголовно пялились на Джедди и пытались ухаживать. Кого-то она отбила у своих подруг, а кого-то не соизволила.

В тишине четко и разборчиво звучали слова песенки. Имя «Джолина» Джедди заменила на свое собственное:

— Джеральдина, Джеральдина, Джеральдина…

Девочки от смеха попадали друг на друга, образуя некое подобие вигвама. Траву пятнило солнце, и смех заставлял пятна света дрожать и двигаться. К тому времени, как Джедди вышла в сад, Девочки были готовы к торжественной встрече.

— Раз, два, три, — скомандовала Венди, и они дружно запели: — Джеральдина, Джеральдина, Джеральдина…

Короткий тур танца по саду дополнил песенку.

С той стороны из-за забора подглядывали Галлахеры, но они были слишком пьяны, чтобы понять, что происходит. А вот миссис Доннели прекрасно разобралась в ситуации и сразу позвала мужа. Не успел он выйти, как Джедди вихрем налетела на Венди и вцепилась ей в волосы. Свою лепту не замедлила внести Линда и с размаху пнула Джедди в зад своей туфлей на платформе, угодив прямо в копчик. Лицо у Джедди сложилось, как меха аккордеона. Не знаю, пинали ли вас когда-нибудь прямо в копчик. В смешную косточку, в которой на самом деле нет ни хрена смешного. Что тут остается делать — только схватиться за больное место. Такой вот дурной тон получается. Так что представьте себе сцену: посреди арены за копчик держится Джедди, а вокруг нее толпятся сестры, точно сбрендившие птицы, и по новой исполняют все ту же песенку.

Однако на этот раз в их поведении больше яда. Это заметно в артикуляции. Они произносят «Джэральдина» и вкладывают в это «э» столько энергии, что оно приобретает совершенно особое значение. Разве что «э» в словах «экстаз» и «электронная почта» может в этом смысле сравниться с ним.

Джедди в очередной раз пошла в поликлинику, когда ей было лет восемнадцать-девятнадцать. Матушка отправилась вместе с ней. Матушку хлебом не корми, только дай как следует пообщаться с докторами. Прямо какой-то Мюнхаузен по доверенности — готова наговаривать на своих детей, только бы обратить внимание на себя. Подержанная ипохондрия, да и только. Стоит кому-то направиться в поликлинику, как за ним увязывается матушка. Можно подумать, она стремится завоевать симпатию через посредника.

Накануне вечером Джедди хорошо посидела в пивной. При матушке даже слово «пивная» лучше было не упоминать. Скажу только, чтобы вы поняли смысл дальнейших событий, что кабак, который Джедди почтила своим визитом, назывался «Монкленд», а больница в Коутбридже именовалась «Монклендская клиническая больница», или, в просторечии, «Монкленды».

Вот Джедди с матушкой и в поликлинике. Еще совсем недавно сюда завезли кресла на шарнирах, и доктор Руссо нашел наконец достойное занятие. Он то отталкивался ногой, то перемещался вперед легким движением руки, то тормозил другой ногой — ну просто танцовщик. Доктор так втянулся во все это, что хоть на сцену выставляй, пусть зрители полюбуются. Прямо не поликлиника, а храм искусств.

Когда Джедди и матушка вошли к доктору в кабинет и сели, тот пронесся в кресле мимо и лихо затормозил у стола. Припомнив, как доктора Макмаллена зажало между диванчиком и шкафом и как он звал на помощь, матушка улыбнулась.

— Доброе утро, Алиса. Что у тебя, Джеральдина?

— Я отключилась, когда была в «Монкленде», доктор.

— Ты отключила «Монкленды»?

— Нет, это я отключилась.

— Это она отключилась, доктор, — вставила матушка.

Но путаница только усугубилась. Лицо доктора скривилось, будто шикарный вопросительный знак.

— Что ты делала в «Монклендах»?

— Я просто зашла выпить по маленькой со своим парнем, — пояснила Джедди.

Это известие чрезвычайно поразило Руссо.

— В «Монклендах»? Твой парень что, медик?

— Нет, он сейчас без работы. Он на пособии.

Джедди стало ужасно неловко, и она заерзала на стуле и посмотрела на матушку. Затем Джедди перевела взгляд на доктора и подумала, что всему виной ее врожденная тупость. Матушка вообще не въезжала, что происходит, а в голове у Джедди что-то забрезжило. Тут Руссо задал следующий вопрос:

— А он что, болен, твой парень?

— Я не про Монклендскую больницу, доктор. Я говорю про бар «Монкленд» на Митчелл-стрит. Мы зашли туда пропустить по маленькой, и я отключилась.

На мгновение стало тихо. Потом Джедди затараторила в своей скоростной манере, когда слова наползают друг на друга: