Сомали Мам - Шепот ужаса

Поразило, что одно блюдо сменялось другим и что в тарелках оставалось недоеденное. Жир срезали, кости не обгладывали дочиста, костный мозг не высасывали — все это, вместе с жирной рыбьей кожей, с легким сердцем выбрасывалось. Да этих объедков хватило бы, чтобы накормить несколько камбоджийских семей! В нашей деревне мясо ели раз-два в году, по особым праздникам. Мама покупала грамм двести свинины — и это на двадцать человек, — мелко рубила ее и добавляла в качестве приправы. Мы были благодарны за каждое зернышко риса, которое получали.

Вечер все длился и длился. Уже пробил час, два, а гости никак не могли наговориться. Пьер не все мне переводил. Я чувствовала себя какой-то потерянной, сказывался многочасовой перелет, хотелось есть… Мне улыбались, но общаться было не с кем. Для них я была иностранкой. маленькой дикаркой Пьера. Я сидела в дальнем конце стола и за весь вечер не проронила ни слова.

Потом мы отправились в Ниццу навестить мать Пьера. У матери была собачонка по кличке Тату — вечно тявкала и ела из тарелки прямо со стола. Мне противно было видеть все это. Мы планировали пожить некоторое время у матери Пьера, пока он не подыщет работу, однако я сразу почувствовала, что матери не понравилась. Для нее я была искательницей лучшей жизни, которая окрутила ее сынка. Так что я старалась не попадаться лишний раз ей на глаза. Пьера обычно не было дома, и я целыми днями сидела в нашей комнате, не зная, чем заняться и с кем поговорить.

Мне просто необходимо было учить французский, однако денег на курсы не было. Из Камбоджи я захватила французско-кхмерский словарь. Я попросила Пьера подыскать мне какую-нибудь детскую книжку для чтения. Пьер снова сказал мне, что ничего у меня не выйдет, однако все же купил «Льва» Жозефа Кесселя [7] Родился в 1898 г. в Аргентине. Отец — врач, по происхождению русский. В Первую мировую Жозеф Кессель служил летчиком и военным корреспондентом. Участник движения Сопротивления. Послевоенные репортажи и романы Кесселя («Лев», «Всадники». «Дневная красавица», «Лиссабонские любовники» и др.) проникнуты антибуржуазным пафосом. . Он был прав — книжка оказалась слишком сложной. Но я решила, что не сдамся, и каждый вечер выписывала незнакомые слова.

Пьер в поисках работы уехал в Париж, я же осталась с его матерью в Ницце. Однажды на глаза мне попался номер газеты «Нис-Матен». Просматривая ее, я дошла до страницы с объявлениями. Увидела слово «emploi» и решила посмотреть его в словаре — оказалось, оно означает «работа». С помощью словаря я прочла несколько объявлений — требовались уборщицы и горничные. Тогда я поняла, что даже со своим плохим французским смогу найти работу.

Я поинтересовалась у свекрови, как это сделать; она довезла меня до бюро, нанимавшего сезонных работников, да там и оставила, помогать не стала. Я вошла в здание одна. В помещении находились иностранцы, приехавшие кто откуда. Я подошла к директору и громко произнесла: «Я хочу работать». Он меня понял. Широко улыбнулся и сказал, что я могу начать со следующего утра — убираться в отеле «Гибискус» на Променад-дез-Англе.

Вечером, когда Пьер позвонил из Парижа, я сообщила ему, что иду работать. Он мне не поверил: как это я смогла найти работу раньше его, да еще с моими скудными познаниями во французском? Узнав, сколько мне будут платить, я испытала настоящее счастье. Я подумала, что, зарабатывая две с половиной тысячи франков в месяц. смогу высылать часть денег родителям.

Следующим утром свекровь отвезла меня к отелю; я постаралась запомнить дорогу в центр города. Встретила меня мадам Жозиан. Я должна была убраться в десяти номерах. Мадам ничего мне не показывала, я же понятия не имела о том, как правильно заправить кровать. И с пылесосом не умела обращаться. Пылесос казался мне длинной змеей, он оглушительно ревел. Я боялась, что эта машина засосет внутрь сначала мои ноги, а потом и всю меня. Приходилось делать над собой усилие, чтобы справиться с пылесосом. Еще меня приводило в недоумение огромное количество чистящих средств.

В первый день я даже не подошла к пылесосу, а кровать заправила не так, как надо. Когда мадам Жозиан вернулась, она только и сказала, что «о-ля-ля». И засмеялась. После чего показала, как правильно заправлять кровать. Под конец дня стало ясно, что она довольна моей работой. Я мыла за мебелью и даже под ней, причем без подсказки. К тому же, в отличие от других уборщиц, не прерывалась на обед. Не останавливалась даже, чтобы выпить воды. И никогда не возражала против работы в выходные.