Лиззи Дорон - Почему ты не пришла до войны?

Едва оправившись от шока, я сразу позвонила Елене, чтобы удостовериться и поздравить. Она не удивилась раскрытию своего инкогнито, а только спросила:

— С каких это пор ты стала слушать передачи для домохозяек? Нечем заняться по утрам? Может, ты теперь не работаешь?

И, по своему обычаю не дожидаясь ответа, продолжила:

— А что касается съемщицы, то выбор оказался неудачным. Мы ошиблись. Девушка слишком набожна.

Это действительно вызвало затруднения.

Предметы на кухне Елены были не откошерованы, над дверным проходом не висела мезуза, а каждый раз, когда Матильда восклицала «Слава Богу!» или «Боже сохрани!», Елена не могла удержаться и не сказать:

— Да-да, шесть миллионов.

В итоге студентка исчезла очень быстро.

Как только редакторы программы узнали, что Матильда сбежала, они снова захотели помочь Елене в осуществлении ее благих намерений и предложили сдать комнату другой девушке, также подходящей по всем критериям.

В первую же ночь девушки по имени Бонни меня разбудил телефонный звонок, в трубке раздался шепот Елены:

— Послушай, Элизабет. Когда эта, как там ее зовут, пошла спать, я проверила ее шкаф и чемодан.

— Ты что? Так же нельзя! — закричала я в трубку.

Елена оставила мой протест без внимания.

— Бонни — разве это нормальное имя? Так зовут только потаскух… У меня сразу возникло подозрение. Ну так вот. Она уснула, я все проверила, и то, что я нашла, подтвердило мои догадки.

В ее голосе сквозило явное удовлетворение.

— Я нашла десяток флакончиков с лаком для ногтей, красную губную помаду, кружевное белье со стразами, несколько бюстгальтеров без бретелек. Черные чулки в сеточку…

Она дотошно описывала гардероб девушки, ее одежду, «подозрительные» приметы. Но я уже пошла спать, и все дальнейшие подробности слышала только телефонная трубка.

Проснувшись утром, я поняла, что бесплатная комната будет пустовать вечно.

На следующий день, когда Бонни вернулась с работы, ее уже поджидало такси. В первую очередь они упаковали флакончики с лаком для ногтей и кружевное белье со стразами, затем другие предметы роскоши, такие, как маленькая стиральная машина, запылившийся вентилятор, полотенца, одеяла и другое — вещи, которые, по выражению Елены, есть и у приличных людей, и у Бонни.

Водитель спросил у Бонни: «Куда», но потом сам себе ответил: «Не важно, уже оплачено».

И Бонни исчезла.

Я листала газету в поисках съемной квартиры. Мой взгляд остановился на следующем объявлении: «Нуждающимся женщинам — комната и горячий обед бесплатно. Телефон: 713449. Спросить Елену».

Прикрыв телефонную трубку четырьмя платками, я спросила басом:

— Простите, это вы бесплатно сдаете комнату?

— Да. Комната бесплатная. Но очень много желающих. С сегодняшнего вечера, начала шаббата, до завтрашнего вечера, его окончания, я должна буду всех посмотреть. Оставьте мне свои координаты, рекомендации, и мы договоримся о встрече.

Я дала ей свои координаты, она в ярости крикнула:

— Не мешай мне! Я занята! — И бросила трубку.

И так каждую неделю или каждые две недели Елена размещала в газете объявление, в котором предлагала бесплатные комнату и теплый обед. Ни разу не нашла она съемщика или съемщицу на постоянный срок.

В один из жарких дней, вскоре после смерти Елены, я поливала ее заросший сад, когда на изгородь всем телом навалилась соседка Соша.

— Ты даже не представляешь себе, сколько друзей было у Елены.

Выразительным жестом она показала количество.

— Много, очень много, всякие люди, даже совсем молодые.

В ее голосе звучало удивление.

— А я скоро свихнусь, ко мне уже много лет никто не приходит, тяжелее всего по выходным. По пятницам и субботам я совсем одна, как собака. А у нее всегда была толпа, как на большом празднике, особенно по выходным.

Сглотнув, она спросила:

— Скажи, откуда у пожилой женщины может быть столько друзей?

— Из газетных объявлений, — ответила я.

Опустив глаза, Соша произнесла:

— Прости, я докучаю тебе.

— Докучаешь ты мне или нет, а это чистая правда, — ответила я, но Соши уже и след простыл.

Спустя несколько недель я спросила одного соседа, ковыляющего с палочкой, как поживает Соша, и он сказал:

— Соша в доме престарелых, она очень больна. Бедняжка, не выдержала одиночества, особенно туго ей приходилось по выходным.

С этими словами он подошел ближе, нагнулся и прошептал мне на ухо: