— Мирные житель, ха… Ладно, проехали. Времени мало, давайте заниматься. Петров! Петров, мать!.. Чего не сидится?! Я ведь быстро тебе коридорное образование устрою. И не думайте, что инцидент с пластилином остался незамеченным. Кстати, чуть не забыл, тому, кто в течение недели перепишет от руки учебник истории, пятерка за год обеспечена.
Школьники завозмущались:
— А че так мало?
— Давайте за месяц!
— Хотя бы половину учебника.
Готов хлопнул в ладоши, привлекая внимание:
— Что, торговаться будем? Хамидов, кильманда усрак малай.
— А? — не понял Рустам.
— Иди к доске, говорю.
Рустам подошел. Готов окинул новенького взглядом и спросил:
— Знаешь, как Дед Мороз по-вашему?
— Конечно. Дед Мороз у нас…
— Вот и не знаешь. Колотун бабай.
— А Змей Горыныч?
— Э-э-э…
— Автоген бабай, — заверил Готов и тут же спросил. — Ты мусульманин?
— Да, — виновато ответил Рустам.
— Религия — гашиш для народа.
— Опиум, — вклинилась в разговор Света Паншина.
Готов подошел к ней, немного постоял, покачал головой, наклонился и сказал на ухо:
— Умные, Паншина, учатся в спецшколе. Средняя школа для дебилов. И уж коль ты здесь, веди себя соответственно.
В класс ворвались двое мальчишек (ученики младших классов). Они давились от смеха и толкали друг друга. Увидев Готова, ребята поняли, что ошиблись кабинетом и попятились. Готов в три прыжка догнал их и, не давая выйти, закрыл дверь на ключ.
От смеха мальчишек не осталось и следа, но смех класса набирал обороты. Молодой кавказец вернулся на место и единственный из всех грустно листал учебник.
— Что, попались? — надвинулся на непрошеных гостей Готов.
— Мы ошиблись, — сказал круглолицый толстячок.
— Ага, — подтвердил худощавый товарищ.
— И какого это меленькие засранцы делают в старшем блоке?!
Мальчики хором заголосили:
— Нас Вера Николаевна послала… нам сказали завуча привести… мы думали… нам сказали…
— Зачем вам завуч? — строго спросил учитель.
Мальчишки замялись.
— Я дважды один и тот же вопрос не задаю, — сказал Готов жестче.
— Вера Николаевна сказала выйти из класса… и за завучем сходить.
— А почему вас выгнали?
Они опустили головы. Толстячок, шмыгая, прогнусавил:
— Мы кидались…
— Понятно, — сказал Готов, — придется вас наказать. Вы знаете, что с этого года в школах ввели порку? А ну, снимайте штаны! Где мой ремень? Кидались они.
Дети залепетали:
— Мы больше не будем…
— Что не будете? — спросил учитель.
— Не будем так делать.
— Как вы не будете делать?
— Так.
— Как так?!
— Кидаться, — синхронно сказали мальчишки.
— Что надо сказать?!! — рявкнул Готов.
— Мы… про… простите, пожалуйста.
— Вот то-то, — победно произнес учитель и открыл дверь.
Ребятишки обрадованно выскочили из класса, выкрикивая в адрес Готова такие слова, как «козел», «гондон», «урод». Учитель рванул за ними, но поскользнулся на свежевымытом, еще мокром полу коридора.
Обругав уборщицу, он вернулся в класс.
— Открыли учебники и читаем, — злобно сказал учитель. — Откуда я знаю, что читать. Что хотите, то и читайте. На экзамене выясним, то ли вы читали… Нет, нельзя выйти. Тихо всем, я думать буду.
Готов сел на подоконник и посмотрел на улицу. В бачках горел мусор.
В дверь кабинета истории постучали. Директор просунул голову в класс и попросил Готова выйти.
В коридоре директор спросил:
— Рудольф Вениаминович, у вас последний урок?
— Да, — ответил Готов.
— Тут такое дело. Делегация приехала из Германии… ну у, города-побратимы… понимаете? Мне в администрацию сейчас. Вы походите тут с одним, расскажите о своей работе. Покажите актовый зал. Он тоже историк — Ваш коллега. Заняться ему, похоже, нечем, а мне некогда с ним возиться. Пригласил его вчера, после этого… на свою голову. А вот и он…
К ним подошел полноватый человек, примерно одного возраста с Готовым, в джинсах и свитере.
— Познакомьтесь, — сказал Смирнов, — Рудольф Вениаминович Готов, Ваш коллега, преподаватель истории.
— Отто, — сказал на чистом русском языке немец и протянул Готову руку.
— Рудольф, — пожал руку Готов.
— Очень приятно.
— Ну, я побежал, до встречи, — попрощался директор.
Готов удивленно хмыкнул:
— Где Вы так хорошо научились говорить по-русски?
— Часто бываю в России. Люблю русскую литературу, Набоков, Платонов…
— Достоевский, наверняка? Не говорите, что нет. Достоевский всем иностранцам нравится, только я не понимаю, почему. Это же архискучно… Ладно, давайте договоримся, через 20 минут подходите сюда. Погуляйте пока тут. У меня последний урок. Освобожусь, тогда и побазарим.
Читать дальше