Евгений Свинаренко - Учитель-психопат

— В думу?

— Да, нет… в мэры.

— За Аркулова.

— Серьезно? — удивился физрук. — Он же ворюга.

Готов почувствовал легкий укол самолюбия из-за попрания чести и достоинства выбранного им кандидата в мэры города:

— С чего ты взял?

— Как с чего? Это все знают. Он за четыре года себе квартиру и машину сделал.

— Какую машину?

— Ладу — десятку. Квартиру двухкомнатную в новом доме. Да все они там воруют. Этот твой Аркулов коммунальное хозяйство развалил. За электричество в два раза больше платим. Машзавод каким-то частникам продал.

— Я слышал, что на Машзаводе сейчас зарплаты бешеные платят… — нахмурился Готов.

— Так-то оно так. Но выручка-то куда идет? Дяде-частнику в карман.

— А когда завод стоял, куда выручка шла?

— В бюджет, конечно. На нашу зарплату.

— То есть ты хочешь сказать, что раньше ты получал больше, а когда Машзавод стал приносить прибыль, соответственно, меньше. Мне кажется, эти вещи напрямую вообще не связаны. И потом, что плохого в том, что мэр купил себе автомобиль. Нынче у каждого второго личный транспорт. А при зарплате главы администрации и квартиру двухкомнатную купить не проблема. Объясни, может, я чего-то не понимаю, где ты воровство увидел?

— Да разве я об этом говорю? — выкручивался Лукиных. — Неправильная у тебя, Готов, позиция, ты же сам бюджетник. Думаешь, у него фондов никаких нет? Все равно есть какие-то фонды.

Готов недолюбливал глупых людей (себя он относил к умным), но тупых он просто не мог терпеть. Если, к примеру, поведать таким тупицам, как Лукиных, что мэр Аркулов практикует нецелевое использование бюджетных средств и тем самым заграбастал миллионы — тупицы не поймут и, вероятно, могут даже не поверить. Миллионы для них — это нечто неосязаемое, мифическое. Но когда речь идет о покупке автомобиля или шубы для жены, готовы на всех углах кричать, что мэр ворюга.

— Сам-то ты за кого голосовал? — Готов поднялся с дивана.

— За Шляхмана.

— Почему? Считаешь, воровать не будет?

— А ему смысла нет, — расплылся в улыбке Лукиных. Он же бизнесмен, наворовался поди…

Готов вышел из физкульткоморки и завернул в мужскую раздевалку.

Шла перемена. Парней из 9 «А» сменяли парни из 9 «Б». Они молча переодевались и только несколько человек поздоровались с Готовым.

Учитель хлопнул в ладоши и громко скомандовал:

— Все смотрим на меня, Гущин тебя это тоже касается! Внимание!

Ученики прекратили переодеваться, ожидая чего-то серьезного.

— Что там? — ткнул в стену пальцем Готов.

— Девки переодеваются, — ответили ребята.

— Тогда что это? — спросил учитель и направил палец на вентиляционное отверстие, под потолком, на той же стене.

— Решетка, — неуверенно сказал длинноволосый девятиклассник.

— Это, патлатый, не решетка. Это окно в Европу. Становись ему на плечи.

Длинноволосый снял обувь, встал на плечи однокласснику и заглянул в отверстие:

— Ха-ха-ха, пацаны, там Ахмарова голая.

За стеной раздались девичий визг и оскорбления.

— Тише ты, — одернул длинноволосого Готов, — соблюдай конспирацию.

Новое развлечение понравилось подросткам. Они по очереди взбирались друг другу на плечи, чтобы понаблюдать за женской раздевалкой. Хихикали и делились впечатлениями.

Ребята переоделись и пошли заниматься физкультурой. Дождавшись топота, Готов взял чей-то ботинок, спрятал подмышку и направился в свой класс.

В классе черной подошвой ботинка он крупно написал на стене: «ГОТОВ КАЗЁЛ», оставил несколько полос на полу, двери и отнес обувь обратно в раздевалку.

В различных неприятных ситуациях, неудачах люди часто ссылаются на «закон подлости», а о «законе антиподлости» почему-то забывают. На сей раз в силу вступил второй закон. Как все удачно сложилось — в вестибюле навстречу Готову шла завуч.

— Надежда Ивановна, я Вас как раз ищу. Всю школу оббегал, — голос Готова дрожал и срывался. — Вы представить себе не можете, что произошло. Подобное безобразие я вижу впервые. Ни в одной школе я не встречал такого . Я чуть дар речи не потерял.

— В чем дело?! — включила режим «начальство» Сафронова.

Готов взял ее за руку и потащил за собой:

— Это ни в какие ворота не влезает… Надежда Ивановна, неужели это мне надо? Им надо. Я, кроме добра, никому ничего не желаю, а со мной как со скотиной. И Вы, что греха таить, тоже иногда ко мне предвзято относитесь. Пришли. Вот, полюбуйтесь. Только не заставляйте меня снова смотреть на это…

Отвернувшись к окну, Готов всхлипывал. Сафронова качала головой, словно не веря собственным глазам: