Дэвид Гутерсон - Богоматерь лесов

Перед резным панно из тисового дерева — это был триптих, изображающий Благовещение, Коронование Пречистой Девы Марии и Оплакивание Христа — стояла незнакомая отцу Коллинзу женщина. Она пристально разглядывала резьбу и, казалось, была всецело поглощена этим занятием, любуясь мастерством художника.

— Простите, — сказал отец Коллинз, — могу я быть вам полезен?

— Возможно, — не отрываясь от панно, ответила женщина. — Если постараетесь.

— Прихожане собираются рядом с лощиной, — сказал священник, кивнув в сторону ряда венецианских окон. — Это недалеко, сразу за гротом.

— Я не прихожанка.

— Кто же вы?

— Президент клуба поклонников Карла Молдена, отец. Неужели вы меня не узнаете?

Она обернулась и подмигнула. «Надо же так измениться!» — подумал отец Коллинз.

— Кэролин! — сказал он. — Вас действительно не узнать.

— Наберите двадцать фунтов, — сказала она, — и вы станете другим человеком. Очень рекомендую беглым преступникам и шпионам.

— Но вы не преступница и не шпионка.

— Рада, что вы так думаете.

— Я ошибаюсь?

— Если бы я к ним принадлежала, я могла бы считать, что толстею осмысленно и целенаправленно.

Отец Коллинз подошел поближе к панно и заложил руки за спину.

— Вы изменили прическу.

— Пришлось покраситься в этот жуткий черный цвет, — сказала Кэролин. — И постричься. После чего осталось напялить бесформенную куртку, подкрасить глаза — и я больше не я.

— Это сработало, — сказал священник. — Я бы вас не узнал.

Кэролин растерла румяна на скулах.

— Я приехала инкогнито не просто так. Не хочу иметь дело с ее чокнутыми поклонниками. Обезумевшими христианами с остекленевшими глазами. Но мне хотелось посмотреть, что будет сегодня. И я решила, что вы меня не узнаете.

— Я рад вас видеть.

— Не лгите, святой отец.

— Как-никак вы были подругой Энн.

— Едва ли, — сказала Кэролин.

— Как вы можете так говорить? Вы…

— Я убила ее, — сказала Кэролин. — Вы не забыли?

Она снова уткнулась в триптих.

— У вас найдется несколько минут? — вдруг спросила она.

Священник подумал, что Кэролин явилась очень не вовремя. У него не было ни минуты. Через два часа здесь соберется около десяти тысяч человек. У грота уже ждали представители прессы. Маршрутные автобусы то и дело подвозили к стоянке новых паломников. Следовало подготовиться к открытию церкви, он хотел еще раз просмотреть свои записи, не говоря уже о проповеди; надо было еще раз хорошенько продумать порядок церемонии, проследить за министрантами и поработать с диаконами. К тому же через пятнадцать минут подойдет отец Батлер.

— Это не может подождать до завтра? — спросил он.

— Завтра я собираюсь в Сиэтл, святой отец. Там у меня уйма дел. Пообедать. Побродить по магазинам. Сходить к массажистке. Сами понимаете, отменить все это невозможно.

— Видите ли, сейчас я страшно занят.

— Я не отниму у вас много времени, — сказала Кэролин. — К тому же без вас не начнут.

— Это верно.

Кэролин нацепила на нос очки с тонированными стеклами, которые висели у нее на шее на тонкой серебряной цепочке. Это были очки для чтения, с изящными линзами в форме полумесяца.

— Вы отлично выглядите, — сказала она священнику. — Полны сил и энергии.

— Вы смотрите на мир через розовые очки, Кэролин.

— Честное слово, не более пяти минут, — пообещала та.

Они отправились в исповедальню, где Кэролин примостилась на краешек стула и, чтобы не выходить из роли, положила ногу на ногу, достала пилку и принялась обтачивать ногти.

— Вы помните, меня ведь тогда арестовали, — сказала она. — Но я не знаю, известно ли вам, что случилось дальше. Мы ведь не поддерживали отношения.

— Я почти ничего не знаю, — сказал священник и взглянул на часы. — Я был очень занят. У меня было полно дел. С тех пор я все время занят по горло.

Даже в очках Кэролин близоруко щурилась.

— Меня освободили под подписку о невыезде, продержав в тюрьме целых три дня. Думаю, вам бы там не понравилось. При этом мне здорово испортил настроение государственный защитник. Он сказал, что меня могут осудить за непредумышленное убийство второй степени. Из-за дурацкого перцового аэрозоля. Аэрозоля, который стал орудием убийства.

— Это не было убийством.

— Нет было.

— Произошел несчастный случай.

— Католики считают иначе.

— Выходит, вас мучает чувство вины?

— На моем месте оно мучило бы кого угодно.

— Так вы пришли ко мне из-за этого?