Александр Шакилов - Культурный герой

— Браво.

Кир обернулся на редкие и негромкие хлопки. Хотя хлопающие ладошки были миниатюрны, от каждого хлопка к балкону второго яруса поднималось облачко пыли.

— Еще лучше эта речь подействовала бы, если бы вы обращались к живым актерам, а не к марионеткам.

Кир вынул палец изо рта и улыбнулся:

— Что поделать. Театр теней — и то роскошь по нынешним временам.

Он встал с матраса и прошелся по сцене, взбивая кудрявые пылевые облачка. Доски скрипели, как скрипит береза без скворечника.

— Место, в общем, для меня ностальгическое. Вот здесь, на полдороге между сценой и гримеркой, я в первый раз встретил Ирку. Она волокла декорации. А я вызвался ей помочь. Это ужасные декорации, сказала она. И вправду, декорации оказались ужасны. Что поделать, я вечный аматер, прибавила она. Какой из меня художественный директор. Примерно такой же, как из меня режиссер, ответил я, и после этого мы подружились. Она была на первом курсе филфака, а я заканчивал медицинский. По четвертому, кажется, разу.

Анжела спустилась по ступенькам к сцене маленького театра.

— Вы хотели меня видеть, Кир? Зачем?

Кир склонил голову к плечу и оценивающе оглядел ангела.

— Продайте секрет.

— Какой секрет?

— Как ваши крылья остаются такими незапятнанными? Я посидел тут пять минут и извалялся в грязище, как свинья.

— Кир, у меня не так уж много времени. Вы хотели поговорить со мной? Говорите.

— Что, расписание поджимает? Полномочный посол локустов уже весь извертелся от нетерпения — так ему не терпится вгрызться в плоть матушки Земли?

Анжела улыбнулась. Лучше бы ты не улыбалась, подумал Кир. От такой улыбки сверхновая схлопнется и станет черной дырой.

— Ну какая вам Земля матушка? Вы здесь в лучшем случае непрошенный гость, который, как известно, хуже кабардино-балкарца. Вас терпели. Вам не мешали. А теперь настало время погостить где-нибудь еще.

— А вам ее ни чуточки не жалко?

Анжела развернула крылья. Театр наполнился их игрой — так играют пылинки в луче света, упавшем из-под церковного купола.

— Я знаю о вашей теории, Кир, — сказала Анжела голосом холодным, спокойным и звонким. — И она не лишена занимательности. Но вам не хватает фактов. Неназываемый действительно отправил ангела к Аврааму, когда тот занес нож над собственным сыном. Направил, да, но не затем, чтобы спасти Исаака. А чтобы проследить за исполнением. — Анжела вновь сложила крылья и сделала шаг назад, вверх по ступеням. — Жаль вас разочаровывать, но мне пора.

— Я позвал вас не за этим.

Ангел обернулся.

Кир нес в руке старую керосиновую лампу. Свет плясал по стенам подвала. Шаги ангела за спиной Кира были бесшумны.

— Это здание довольно старое. Построено еще до Великой Войны. Лет сорок назад его задумали было объявить памятником архитектуры, но потом пронюхали, что тут было, и Министерство культуры быстренько открестилось. Отдали университету. Сначала медики хотели устроить тут анатомический театр, но вентиляция никуда, проводка слабенькая. Да и аудитория, как вы видели, невелика. Ломаницкий, великий был человек, отбил студентам под драмкружок. Сверху гримерки, костюмерные, звукостудия, а внизу подсобные помещения.

— Зачем вы заговариваете мне зубы?

— А что, болят?

Кир пригнулся, избегая низкой притолоки, и качнул рукой с лампой. Желтый свет заметался особенно яростно.

— Осторожно. Проводка и впрямь никуда — из университетских зданий полетела одна из первых.

Кир остановился перед железной дверью и положил ладонь на засов.

— Для чего вы меня сюда привели?

Кир оглянулся.

— Вопросы, одни вопросы. А я думал, ангелы всеведущи.

Анжела нахмурила тонкие детские бровки.

— Если это какой-то из ваших дурацких фокусов…

— Нет, кроликов из рукава обещать не могу. Сюда мы стащили ужасные декорации. С Иркой, после того как спектакль провалился. Тут вообще все завалено хламом, но я расчистил дорожку к задней стене. — Он открыл дверь и посторонился: — Дамы вперед.

Ангел чуть слышно хмыкнул.

Полагаю, Анжела ожидала, что Кир захлопнет за ней дверь и задвинет засов. Она была к этому готова. К чему она не оказалась готова, так к этой короткой прогулке между фанерными деревьями и кустами роз на выцветшем холсте, мимо огромного, тоже холстяно-выцветшего полосатого кота, мимо фрагмента железной решетки, мимо крестов маленького деревенского кладбища на первом плане и покосившейся церквушки на втором, мимо картонных колонн и портиков амфитеатра, мимо пенопластового льва, мимо и к дальней стене, на которой было выцарапано несколько слов — кривые, от времени стершиеся буквы. Анжела остановилась перед ними и прочла их пальцами, как читают слепые по азбуке Брайля.