Александр Шакилов - Культурный герой

Сейчас Кир следовал одному из заветных правил Джентльмена: если смерть улыбается тебе, плюнь ей в глаза и нагадь в супницу. Бывшая Ирка, а ныне Ангел смотрел на Кира с присущим его племени безразличием.

— На вашем месте я бы не стал так активно артикулировать. У вас на макушке почти полная чаша с ядом.

— Ну так сними ее.

Ангел обдумал эту возможность. Потом, протянув тонкую руку, снял чашу. Яд вылился на камни, которые тут же зашипели и начали плавиться. Параллельно Ангел ухватил свисающую с ветвей гадину за шею и придушил. Кир, тихо ругаясь, выпутался из вялых колец змеееииинооогооо тела и размял запястья. Запястья распухли, плечи ныли. Вдобавок немилосердно болела поясница, в которую упиралось что-то твердое. Кир пошарил за спиной и вытащил напрочь забытую дудочку Царя Царей.

С трудом встав на ноги, Кир пошатнулся и рухнул бы на гальку, если бы Ангел не поддержал его дланью хрупкой, но мощной. Кир тут же сомкнул ладони на ангельской заднице.

— Наконец-то, любимая, мы можем вволю потискаться.

Ангел равнодушно расцепил объятья Кира и отступил назад.

— Нашли время скоморошничать. Вы обещали…

— Знаю, что обещал, — скривился Кир. — Пятиминутки на танцы и крики «гип-гип», значит, не запланировано? Ладно, милейший. Для начала нам надо выбраться с этого гнусного островка, ибо, как можно заметить, Бенжамена здесь нет. Как будем это осуществлять, вплавь?

Ангел отступил еще немного, и Киру открылся вид на пустынный берег. На пустынном берегу стоял восьминогий конь Слейпнир. Хоть и благородное животное, а что-то в нем сохранилось от первой-второй клячи. Слейпнир меланхолично хрустел галькой. Из пасти его сыпалась каменная труха.

Кир оглянулся. Все так же столбенел неподвижный Лешак, все так же свешивался с ветвей ни живой ни мертвый Джентльмен. Чааайкиии проели в его грудной клетке основательную дыру — кажется, под гнездо. Здесь живем, здесь и питаемся, пробормотал Кир и отвернулся. С этим тоже надо было что-то делать, но не сейчас. Дальше по берегу виднелась черная проплешина недавнего костра. Из кострища торчали ступни в оплавившихся ботинках. Здесь много и сытно ели, подумал Кир, возможно, даже цыкали зубом и ковыряли в зубах куриной — или еще какой — косточкой.

Ангел уже сидел в седле. К седлу приторочена была сумка, небольшой, весь во вмятинах от метеоритных ударов щит и длинный, узкий, в потертых кожаных ножнах меч. Киру ничего не оставалось, как пристроиться позади Ангела, обхватив тонкую ледяную талию руками.

«Пошел, шалый!» — гикнул белокрылый ездок и вогнал пятки в тощие бока скакуна.

Первые шаги конь еще несся по гальке, а затем копыта его, пропоров жадные прибережные волночки, зазвенели по воздуху. Все выше и выше взвивались они. Вниз рухнул злосчастный островок, вниз полетела плоская тарелка океана с гжельской росписью льдин, вниз отправились пухлые клочья облаков. Впрочем, облака уже были потом — на границе ночи сияли они, пропитанные малиновым сиропом заката.

«Э-ге-ге!» — заорал Кир.

Волосы развевал ветер, дыхание занималось от скорости. Они промчались над изогнутым луком побережья, с редкими огоньками городов и нескончаемой бледной каймой прибоя.

— Куда дальше? — прокричал Ангел, обернувшись.

Его слова унес ураган.

— Нам надо догнать Ковчег кризоргов! — проорал в ответ Кир.

— Почему вы уверены, что Хранитель там?

— Это не я уверен, красавица, а ты! Езжай потише, невозможно же так голосить.

Ангел натянул поводья, и Слейпнир пошел размеренной рысью. Кир подпрыгивал на конском крупе, как мешок с брюквой.

— Н-н-надо было брать уроки в-верховой езды, пока давали.

Ангел вздохнул, и лошадь перешла на шаг. Они медленно планировали над плоской, заросшей лесом равниной, где единственным источником света было поблескивающее тело широкой реки. В реке отражалась полная луна. Когда конь спустился ниже, луна погналась за ездоками, будто хотела подслушать их разговор.

— «В хрустальном дворце, на вершине самой высокой горы», — процитировал Кир. — На дворец мой кораблик не тянет, однако именно горы и именно самой высокой. Венька вернулся в капсулу. А капсулу заодно с Самой Высокой Горой прибрали кризорги. Они же прикарманили и Самый Длинный Каньон и Самую Глубокую Океаническую впадину и все погрузили на Ковчег.

— А на что им Гора и Каньон?

— Для производства неорганических удобрений. Как бы то ни было… — Кир оторвал замерзшую руку от ангельской талии и ткнул пальцем в луну. На самом краю ее диска виднелась чуть более яркая точка Ковчега. — …Нам туда. Но для начала мне надо заехать еще в одно место. Поворачивай на юго-восток.