Александр Шакилов - Культурный герой

— Тебе-то это зачем?

— Зачем? — Ротмистр снова присел на корточки, приблизил блинную харю к лицу Кира. В глазах его неожиданно появилась злость — щели в экзоскелете танка-слооонааа, а не глаза. — Заче-ем? А затем, что вот где у меня этот мир! — Чача черкнул по горлу волосатым перстом. — Во-от где, в глотке сидит, в сердце, в печенках. Всюду. Ни одной молекулки родной не осталось, все поганое, дряблое, земное. С мамаева нашествия тут торчу, обрыдло мне все, остоебенело! Грязь. Гнусь. Гной. А главное, этот ваш непрерывный гвалт, жу-жу-жу, ни минутки покоя, слова так в уши и ввинчиваются, ничем не заткнешь. Я и Е-четырнадцать-двадцать восемь на производство поставил, чтобы хоть немного шум заглушить, да нет, куда там. Только громче орет. Обратно хочу! В Стену. Хочу слиться с ней, раствориться целиком, забыть всю мерзость эту в ее тишине, чтобы она меня, как мать, приняла и качала…

— А что, — хмыкнул Кир, — товарищи по оружию не пускают?

Ротмистр угрюмо оскалился:

— Товарищи. Ееенооотууу степному они товарищи. Они, гадята, меня сюда и выкинули. Почетная тебе, грят, миссия: будешь нашим эмиссаром в новом перспективном мире. Ха. Эмиссаром. А изгнанником, эмигрантишкой без права возвращения — не хочешь?! Тыщу лет лямку в говне этом протянуть слабо? Всё интриги и зависть! Я ведь Стену понял. Душу ее понял, а они, серые, мне этого не простили и не простят. Ну да ничего. С этими вот бумажками… — Тут он помахал распечаткой и ткнул грязным ногтем в перекрещение линий: — С этим мне их прощение даром не нужно. Потому что товарищ твой, хоть и дурак он есть, а Стену тоже понял. Нашел пуповинку. Туточки я в нее войду, и никто меня не остановит.

— Никуда ты не войдешь.

— Это еще почему?

Кир прикрыл глаза. Врать легче всего, пялясь в лицо собеседнику взглядом прямым и честным. Кир это знал. Знал и Чача, поэтому насторожился.

— Информацию не дарю, только обмениваю.

— Блефуешь.

— Посмотрим.

Ротмистр со скрипом почесал в затылке.

— На что меняешься?

Кир распахнул глаза и улыбнулся:

— На жизнь, конечно. Не люблю, понимаете ли, выковыривать пули из собственного черепа. Действует освежающе, но слишком болезненно.

Чача скривился:

— Ладно. Дело скажешь, не убью. Говори.

Если бы руки Кира были свободны, он бы потер их от радости. Сейчас он сделал это мысленно.

— Довольно много лет назад жила в деревне глупая баба. Дура-дурой, разве что ложку в ухо не несла. Деревенского попа, к примеру, она совсем достала жалобами — мол, летает к ней по ночам в трубу змей и склоняет к сожительству. Поп был человек ученый и рассказам бабы не поверил, а зря, потому как спустя девять месяцев тетка произвела на свет младенчика. Ребеночек был черный и страшненький, как жизнь. В родах баба и померла. А ребеночек, как ни странно, выжил. Вырос в здоровенного мужика. Мужик был глупее полена, да вдобавок еще и немой. Только и знал, что таскать на веревке за собой визгливую шавку и девок дворовых портить. Наконец хозяйке поместья так его шалости надоели, что в поучение велела она шавку — Жучку, или вообще Муму, — утопить в болоте. Мужик, остолопина, и утопил, после чего окончательно с катушек съехал. То ли он и сам утопился, то ли повесился, то ли заделался душегубом… Знакомая история?

Физиономия ротмистра совсем скуксилась, будто он отведал неспелого крыжовника.

— Вижу, не я один составлял досье на сотрудников. Ну и что?

— А то, что одна из дворовых девок, упокой Безымянный ее грешную душу, от нашего мужика родила. Говорят, внешность передается через поколение, так что дитя уродилось странное: на одной руке шесть пальчиков, на другой — четыре и перепонка, и турбореактивный двигатель на горбу…

— И?

— И. Вот именно что «и». В десятилетке нас учили, что межвидовые скрещивания не дают плодовитого потомства. А вот змеев отпрыск оказался очень даже плодовит. Из чего приходится сделать вывод, что никакой то был не змей, а самый обыкновенный хомо сапиенс. Долгое проживание среди людей не пошло вам на пользу, титанокремниевый мой. Вы банальным образом очеловечились.

Харя Блиннорылого налилась нездоровой синевой. Кир продолжал как ни в чем не бывало:

— Сами понимаете, никакая пуповина тут не поможет. Стена чужака не примет. Разве что захотите последовать примеру Старлея и распылиться на атомы. Правда, блэкфайтера у нас уже нет, увы. Так что бегите к своим коллегам, просите, чтобы они выстрелили вами в стенку из гаубицы. Если, конечно, пролезете в ствол…