Артем Литвинов - Пылающая комната

Появилась Джейн. Великолепная, в ослепительно белом костюме с золотом текущим волнами по плечам, и меня поразило насколько она была действительно одарена свыше тем, что называется «даром света». Она пела, и, казалось, море ее голоса переливалось вокруг нас и обволакивало все вокруг, она пела страшную, печальную песню об ожидании смерти, о смертельной болезни, о воспоминаниях любви, утраченной и разрушенной, я взглянул на Дану и заметил, что она плачет. Я взял ее за руку и спросил, кому посвящена эта вещь.

— Ее мужу, — ответила она, — он умер от лейкемии. Они прожили вместе всего полгода.

Я замолчал. Джейн сошла со сцены и продолжала петь, проходя между гостями, как призрак, освещенный холодным голубоватым светом, пока не подошла к нам. Я опустил глаза и сидел, не двигаясь, она обошла вокруг и вернулась на сцену. Дали свет и разразилась буря аплодисментов, все вставали, подчиняясь непреодолимой силе соприкосновения с чужой, ничего не значащей для них трагедией и все же вызывавшей преклонение. Я встал вместе с Даной. Джейн помахала нам рукой и исчезла. Свет опять погасили и началась джазовая часть концерта. Джейн подсела к нам и обняла Дану.

— Ну, что скажешь, Тэн, — спросила она, — все уже записано и скоро выйдет вместе с моими ремиксами.

— Я не буду ничего говорить, — ответил я ей, — я не умею лгать.

Она удовлетворенно кивнула. Посетители начинали танцевать, Дана предложила мне присоединиться, но я отказался. Джейн попросила принести ей порцию виски со льдом. Дана отправилась танцевать с каким-то молодым человеком.

— Ты счастлив, Марлоу, — вдруг спросила она меня, — ты чувствуешь себя счастливым?

— Что есть счастье? — ответил я вопросом на вопрос.

— Когда любишь — это счастье, — задумчиво пояснил Золотой Ангел, — когда живешь свободно — это счастье.

— А если твоя свобода куплена болью тех, кто любил тебя? — я знал, что этот вопрос жесток, но я не мог не задать его ей.

— Тогда это не свобода, — ответила певица, — это предательство.

— Почему же ты не умерла вместе с ним, а продолжаешь жить и поешь о его смерти?

Она посмотрела на меня с гневом. И взяв из моей пачки сигарету, закурила и отвернулась.

— Не тебе об этом судить, — ответила она. Джейн встала и ушла к танцующим. Я остался один. Я сожалел о том, что сказал.

Прошло полчаса, Дана вернулась и следом за ней Джейн. Похоже, она простила меня, она больше не спрашивала о своей песне и заговорила о Харди.

— Сколько его помню, он всегда был всем недоволен, — сказала она, — из-за каждого альбома ссорился с Арчи, а уж с Джимми и подавно. Но Пылающая комната, это как раз то, что он всегда хотел сделать. Ему повезло, что вы познакомились, никто бы для него таких слов не написал.

— По-моему, слова для него не главное, — заметил я, — он вообще может и без слов завести кого угодно, слушают-то в основном голос.

— Это ты зря так думаешь, — продолжала спорить Джейн, — спроси у Даны, она в этом разбирается, ей твои слова очень нравятся.

— А кто тебе пишет? — поинтересовался я.

— По всякому, иногда сама пишу, сейчас с Даной вместе что-нибудь прикидываем, а так это все должно ложиться без напряга.

Я оглянулся вокруг.

— Тебе вон за ту стойку, — указал Золотой Ангел, — сразу направо. Не промахнись.

Я направился по указанному адресу.

Открыл дверь, и убедился, что попал правильно. Я подошел к вожделенному писсуару. и уже расстегнул штаны, когда сзади хлопнула дверь. Я невольно оглянулся. В дверях, держа руку за спиной, стоял тот самый парень, который улыбнулся мне, когда мы вошли в клуб. Он двинулся ко мне и, подойдя почти вплотную, направил на меня пистолет. Мне вспомнилась фраза из дневника Хауэра: «Я понял, что не хочу умирать. Сейчас не хочу». Он посмотрел на меня насмешливо, но под насмешкой сквозила холодная ненависть.

— Ну что, пришло время, шлюха, — сказал он и посмотрел на мои расстегнутые джинсы.

— Может разрешишь мне отлить?

— Последнее желание — закон.

Он сделал мне знак повернуться. Я повернулся и с приставленным к затылку дулом, занялся тем, ради чего зашел в этот гребаный сортир.

— Готов? — спросил он. Ему явно не терпелось поскорее проделать мне дырку в башке. — Ненавижу пидоров.

— А я люблю, — раздался в ответ голос Золотого Ангела. Мне дьявольски захотелось оглянуться, но я знал, что он выстрелит при любом моем движении.

— Катись отсюда, — отозвался парень, — а то обоих грохну.

— Ну, зачем же так, — продолжала Джейн, — Дана, поди позвони, куда следует, а я постою.