Артем Литвинов - Пылающая комната

— Что за ублюдок был его дружок, — спросил он, — свинья свиньей.

— Так получилось, — ответил я, — он соответствовал его идеалу.

— Идеалу? — Крис удивленно поднял брови.

— Он был красив, плюс общие интересы, литература, — пояснил я, сам впервые задумываясь над проблемой этой несчастной привязанности.

— И все? — продолжал допытываться Харди.

— Разве этого мало, ты же западал на это?

— Черт возьми, малыш, — сказал он, запрокидывая голову, чтобы взглянуть на меня, — я просто трахал их, попробовал бы кто-нибудь мне диктовать что делать…

— Крис, это другая культура, другие отношения, — возразил я. — и то полиция достает нас, а уж раньше все было гораздо сложнее.

Харди задумчиво смотрел в потолок.

— Что ты будешь делать, если меня отправят за решетку? — вдруг спросил он.

— Этого не будет, — ответил я, — даже думать об этом забудь. Ты же сам говорил, не так-то легко доказать твою причастность к убийству.

— И все же?

— Скажу, что мы убили вместе, пусть посадят обоих.

— Нет, — он резко поднялся и схватил меня за шею, — нет, ты не сделаешь этого, ты останешься на свободе, давай обещай мне, что так будет. Я написал на тебя завещание. Все будет твоим, Тэн, все деньги, дома, процент от продаж альбомов, все, что есть.

Не знаю, что произошло со мной в тот момент, но я вдруг воспринял его слова как прямое оскорбление, невольное и от этого еще более жестокое. Я снял его руку со своей шеи и встал. Крис смотрел на меня испытывающим тревожным взглядом.

— Мне не нужны твои деньги, дома, доходы от альбомов, мне ничего от тебя не нужно, — сказал я довольно зло и холодно, я почти не владел собой, — Элис тоже считает, что я сплю с тобой, рассчитывая что-то поиметь, и все остальные тоже, ты думаешь, ты покупаешь меня? Мне плевать на твои деньги, на твою славу, я ничего не хочу от тебя, кроме тебя самого, и лучше бы у тебя ничего не было, мы бы не сидели в таком дерьме.

Я взял сигарету и закурил. Крис молча сидел на полу. Внезапно он встал и обнял меня сзади, крепко прижимая к себе:

— Прости, я не то сказал, — произнес он тихо и покорно, — я не хотел тебя обидеть, я идиот.

— Ты не идиот, — возразил я, — ты думаешь то, что обычно думают в таких случаях, у меня нет ничего, у тебя есть все, тебе в голову не приходит, что я способен любить тебя и без всего этого, ты живешь в этом аду, ни на минуту не забывая о нем.

— Но ведь это не так? — спросил он, — ты мой, потому, что я — твой, да, Стэн, скажи это?

— Да, — подтвердил я.

Он разжал объятия и взяв меня за руку, подвел к постели. Он смотрел на меня с мучительным нетерпением, мне было все равно, что с нами будет дальше, мне было достаточно того, что сейчас его глаза выражали всю ненасытность его желания.

— Разденься, — глухо попросил он.

— Сделай это сам.

Он протянул руки и осторожно снял с меня футболку. Я проделал с ним тоже самое. Это было похоже на игру с огнем, страшным и грозящим пожрать нас обоих в мгновение ока. Я опустился на постель, и он снял с меня все остальное. Крис стоял надо мной, не двигаясь.

— Чего ты ждешь? — спросил я, чувствуя, как от его взгляда по всему моему телу разливается жар, подступая к горлу, удушающей волной. Крис сел рядом и, подняв мои руки, прижал их над головой к постели.

— Я нашел твои рисунки, случайно, — сказал он, наклоняясь ко мне и вглядываясь в мое лицо, — ты рисовал меня, Тэн, и мне это нравится, почему ты это скрывал?

— Это были наброски, — я улыбнулся, произнося эту ложь.

— Я не умею рисовать, — ответил он, проводя пылающей ладонью по моей груди. — но есть еще фотографии, ты позволишь мне, Тэн, только для меня.

— Нет, это даст новую пищу скандалу, он возобновиться.

— Я найду того, кто будет молчать.

— С одним условием, — сказал я, — я согласен, но с одним условием, ты познакомишься с Виолой Тиздейл.

Харди усмехнулся.

— Да, — наконец ответил он, — познакомлюсь.

Наша «сделка» состоялась. Я приехал после очередного «сеанса» у Хайнца. Вопросов о моей сексуальной ориентации он больше не задавал, но зато он нашел новую, не менее видимо для него увлекательную тему — мои взаимоотношения с Виолой. Не понимаю, как он до этого докопался. Боюсь, что он до нее доберется, а это уже совсем нежелательно. Вообще-то это, кажется, запрещено, она несовершеннолетняя, да и к Шеффилду никакого отношения не имеет. Но от этого любителя интимных подробностей чужой жизни, можно ожидать чего угодно. В конце концов, он поднимет всю необходимую информацию, узнает о том, что она дочь Томаса, а Томас осужден пожизненно, был и погиб во время пожара. Узнается то, что не осталось в тени во время процесса — моя причастность к этому делу. Это обеспечит мне славное будущее, и тогда я с чистой совестью сознаюсь в убийстве и расплачусь по счетам за все то, счастье, которое сполна было послано мне небом. Настоящий хэппи-энд в духе социальной драмы шестидесятых.