Артем Литвинов - Пылающая комната

— Это правда, что индейцы умеют превращать жизнь в сон? — спросил я.

— Не знаю, — Крис повернул голову, — мать рассказывала что-то, я не помню. Я когда тебя увидел, у меня было… сдвиг какой-то что ли… я о тебе думал, я заезжал раньше, не отойду, пока своего не добьюсь, а когда получу, все сразу безразлично делалось, это как деньги, вот они есть и по фигу.

— Что же было, когда ты меня увидел? — переспросил я.

— Я приехал, спать лег, мы тогда два концерта отыграли, я не пил, даже сам не знаю, что было. Я думал, я спал, видел, как иду по улице, там, где жил раньше и знаю, что я тебя ищу, или даже у нас встреча, вроде назначена, и захожу в бар, я не помню, где мы договорись, забыл напрочь, а бар обычный, народ сидит, среди них Эмбер и ты, я вижу, что Эмбер мне машет рукой, подхожу к ней, а она говорит: «Он болен, не подходи к нему, ты заразишься» И стягивает у тебя с плеча рубашку и говорит «Видишь?» А я смотрю у тебя на плече такая штука странная, не тело, а как будто кусок камня, белый… Ты слышишь, Тэн, — Харди положил мне руку на лоб.

— Да, — отозвался я, — а что дальше было?

— Ничего, — ответил он, — я проснулся, позвонил в клинику, мне сказали, что с Эмбер все в порядке, ну я с ней говорить отказался. Что это было?

— Это тебя надо спросить. Я миф вспомнил о Пелопе.

— О ком? — переспросил Крис, закрывая мне ладонью глаза.

— О Пелопе. Это греческий миф. Он был сыном Тантала. Отец его убил и приготовил из его тела трапезу для богов.

— Зачем?

— Хотел проверить, всеведущи ли боги.

— Ну, и как? — продолжал Харди с интересом.

— Они все поняли и воскресили его, но одна богиня, в задумчивости съела его плечо. Тогда ему сделали плечо из слоновой кости. У его потомков навсегда осталось на плече белое пятно. Метка проклятия.

— Красивая байка, — задумчиво заметил Крис. — выходит, ты его потомок.

— Я? Нет, это невозможно, у меня не было в роду греков.

Он придвинулся ко мне, так что я почувствовал, как мое собственное тело нагревается от этого соприкосновения.

— Ты горишь, — прошептал я, — как мученики на костре.

Крис не ответил, он уже целовал меня, мне доставляла огромное наслаждение мысль о том, что мы оба испытываем одно и то же крепнущее и вытесняющее все остальные ощущения желание. Я подумал о Джимми и о том, что сказал Харди в ванной.

— Ты трахал его? — спросил я.

— Да, — ответил Крис, не уточняя, о ком идет речь, и меня поразило то, насколько должен был быть общим поток нашего сознания.

— И как?

— Нормально, — коротко ответил он, — занудно немного.

— А если мне попробовать? — я намеренно задал этот вопрос, даже и представлять не собираясь, как можно нарушить нейтралитет в отношении Джимми.

Крис остановился и покачал головой:

— Лучше девку, Тэн, меньше проблем на задницу.

— Не хочу от тебя отставать, — довольно язвительно возразил я.

— Я его позову, — предложил он с такой серьезностью в голосе, что я не сомневался, что он это сделает, продолжай я настаивать, — сразу прибежит, он на тебя глазеет, это у него после того, как он насмотрелся на нас в гримерке.

— На тебя, — уточнил я, — но не на меня.

Харди прижал меня к себе и прошептал мне в самое ухо:

— На тебя, Тэн, ты дашь мне вставить…

Я ничего не ответил, тогда он стал меня раздевать, медленно, со вкусом к самоистязанию, прорывавшимся в нем время от времени с пугающей настойчивостью.

Затем он подошел к куртке, которую, придя, бросил на кресло.

— Что это? — спросил я, приглядываясь в темноте к тому что он держал в руках.

— Наручники, — ответил он коротко и таким тоном, что я содрогнулся.

— Зачем?

— Я всегда хотел это попробовать, ты же не против, — он бросил на постель две пары наручников, поблескивавших в темноте холодным стальным светом. Крис разделся и лег на постель рядом со мной.

— Вытяни руки, — попросил он, я колебался, меня тревожило то, что я прекрасно знал, что мой любовник в состоянии аффекта способен сделать все, что угодно.

— Не заставляй меня дважды просить, — напомнил он мне строки моего собственного текста.

Я вытянул руки. Крис защелкнул кольцо наручников на моем левом запястье, а затем, продев их сквозь резную спинку кровати, защелкнул на правом. Я лег на живот и подумал, о том, что я плохо на самом представлял себе всю глубину его сумасшествия. Харди защелкнул тем временем кольцо на своем запястье.

— Откуда ты их взял, — поинтересовался я, когда он лег сверху, и я почувствовал, как меня всего пронизывает волнение, граничащее с болевым шоком по своей интенсивности.