Ирен Роздобудько: Амулет Паскаля

Кассирша быстро сунула ее в аппарат и начала бойко выбивать чек.

— Это тоже ваше? — она указала глазами на бутылку водки, которая подкатилась под бочок йогурту.

— I don't know… No… Seems to me — no…

— Что-что?

— He знаю… Нет… Кажется, нет… — повторила я и полезла за кошельком.

Рабочий день заканчивался, и кассирша была уставшая и раздраженная.

— Выпендривается… — тихо сказала она наблюдателю в синей форме, стоявшему за ее спиной.

Я уже уходила, когда услышала его ответ:

— Может, иностранка. Смотри, как одета…

Одета я нормально, т. е. как всегда — джинсы и футболка, но в последнее время мне делали кучу комплиментов. И это меня слегка раздражало. Особенно, когда их делали малознакомые люди. В этом я видела подвох: вдруг какой-нибудь «засланный казачок»? После того, как я вышла из больницы с романтическим диагнозом «астенический синдром», за мной присматривали. Даже врач звонил: «Как дела, голубушка? Давление сегодня мерили?» А при чем тут давление? Все были слишком деликатны. Напрасно! Я больше не боялась прямых вопросов типа: «Ну что, дуреха, больше не будешь глотать таблетки?» И я бы ответила: «Нет. Потому что я хорошо сплю и у меня прекрасный аппетит! И — уйма работы… Часы тикают…»

Я вытащила покупки из металлической корзины, вбросила их в сумку и вышла из универсама.

Летний вечер был раскрашен розовой кистью. За шоссе, за мостами, за шеренгой высоких домов, на противоположном краю реки виднелись зеленые холмы, на них величественно высились золотые купола и кресты. Я подумала о том, что я обожаю свой город. Что он — мой, что зима в нем совсем не страшная, а лето — не такое уж и знойное. Что мир все же мудро устроен — как матрешка! — каким-то чудаком. А я защищена, потому что меня, как моллюска, у которого нет кожи, надежно оберегает множество тысячелетних наслоений…

Из кафешек доносились звуки футбольного матча, они были переполнены болельщиками, а столики на улице оставались свободными.

Я решила выпить кофе. Я не очень люблю сидеть одна за столиком — тут же кто-то подходит: «Деушка, скучаете?» Как им объяснить, что «скучают» только кретины!

Не успела сесть, тут как тут, первый. Отделился от стойки, выходит на улицу — пожертвовал ради меня футболом. Немалый подвиг.

— У вас свободно?

— Не только у меня, — сказала я. — Вон там везде — тоже.

Испугался. Сел за соседний столик. Сверлит глазами декольте. Автоматическим жестом я поправила подвеску на цепочке.

— В этом кафе варят вкусный кофе… — прокомментировал он издали мой первый глоток. Интересно, чем испортит второй? Думаю, упомянет о замечательной погоде или расскажет о ходе матча.

Собственно, матч уже закончился. Бармен защелкал пультом. Конечно, включил музыкальный канал.

Почему-то я насторожилась. Так бывает: живешь себе, попиваешь кофе, раздражаешься из-за какого-то нежданного ухажера, смотришь на холмы — и что-то тебя пробивает, что-то переключается, что-то подкатывается к горлу. И ты пытаешься понять — что это, почему? Где эта деталь, которая заставила вот так напрячься? Это может быть какая-то совсем незначительная мелочь. Например: вдруг посреди города услышишь запах моря или соснового бора. И тогда начинаешь думать: когда уже так было? Я совсем забыла, что за мной наблюдают. Он, наверное, увидел, как изменилось мое лицо, и возомнил, что это из-за него:

— Нравится песня?

Я посмотрела на экран: там извивалась блондинка в блестящем черном платье. Слегка вульгарная, но, безусловно, талантливая. Ее голос пронизывал, как электрический ток. Я даже с опаской взглянула на бокалы, висевшие над барной стойкой. Придут в резонанс — и разлетятся вдребезги!

— Интересно, о чем она поет… — вывел меня на прежнюю орбиту докучливый сосед.

— Загляните в словарь… — отрезала я.

— На самом деле, я знаю, — сказал он. — Извините, я больше не буду вам мешать.

И процитировал: