Ирен Роздобудько - Двенадцать, или Воспитание женщины в условиях, непригодных для жизни

Наконец женщина выпрямилась, сделала шаг в сторону стены и замерла почти в такой же позе, как и Хелена, притаившаяся в другом конце длинного коридора. Женщина не видела ее. Хелена узнала ту, которую про себя назвала Сомнамбулой, — женщину, застрявшую на грани сна и пробуждения в песках собственного сознания. Итак, это была женская палата. Та самая, откуда были все ее собеседницы.

Постояв с минуту неподвижно, Сомнамбула двинулась вперед. Хелена еще больше вжалась в стену. Что будет, если женщина заметит ее? Поднимет шум? Испугается и начнет кричать?

Она не успела решить, что предпринять, как из двери снова робко выплыла чья-то тень. Длинные волосы в лунном свете светились тусклой медью. Хелена узнала Жанну, девушку из приюта мыльных пузырей!

Хелена уже не думала о ночной маршрутке, просто ждала, что будет дальше. Обе тени неподвижно замерли у стены, свет очерчивал их контуры. На третий раз дверь все же заскрипела — в нее протискивалась полненькая сказочница-стюардесса Тувеянсон. Она суетливо поправила прическу (волосы ее были аккуратно собраны в загогулистую высокую «ракушку») и присоединилась к этим двум. Так постепенно из дверей палаты вышли все ее обитательницы. Двух последних Хелена окрестила для себя так: Русалочка (та, что любит стоять под душем) и Галеристка (женщина, пострадавшая от картин).

Галеристка, вышедшая последней, осторожно прикрыла дверь палаты. Хелена с интересом ожидала, что они будут делать в темном коридоре, пять выстроившихся у стены теней казались ей фантомами. Наконец женщины, отделившись от стены, двинулись вперед. Это было фантасмагорическое зрелище!

Они медленно шли друг за другом, след в след, их длинные серые халаты напоминали древнеримские тоги, а замедленные движения делали похожими на спящих в ночном море рыб. Куда они плывут?

Хелена с тревогой посмотрела на уголок дежурной медсестры. Несмотря на здравый смысл, ей не хотелось, чтобы та вдруг вернулась и нарушила это видение, подняв шум и вызывая санитаров.

Странная процессия остановилась у двери другой палаты в нескольких метрах от того места, где притаилась Хелена.

Сомнамбула протянула руку и согнутым пальцем чуть слышно простучала по дереву три-четыре такта. Нетрудно было догадаться, что это был условный сигнал! Из-за двери послышался легкий скрежет металла по металлу, и она приоткрылась ровно настолько, чтобы в нее могла протиснуться самая дородная из женщин. Все это явно происходило не в первый раз!

Пять теней быстро проскользнули внутрь комнаты.

Черная вода ночи, уже затопившая коридор до краев, снова стала незыблемой. Хелена оторвалась от стены и направилась к той двери. Она была уверена, что знает, кто именно обитает за нею!

К счастью, дверь осталась чуть приоткрытой. Щель была размером в два-три пальца. Хелена снова прижалась к стене, пытаясь превратиться в ухо. В огромное ухо. Собственно, то УХО, которым она и была в последнее время…

То, что произошло дальше, показалось Хелене сном…

— Приветствую вас, уважаемые. Садитесь… Устраивайтесь поудобнее.

Хелена узнала голос того, кого назвала Технологом. Из-за двери послышался характерный шорох.

— Итак, сегодня мы поделимся последними впечатлениями. Собственно, я еще не вполне уверен, но, думаю, мы на правильном пути.

— В чем, позвольте спросить, вы не уверены? — слышит Хелена голос Жанны. — Помню, вы так же сомневались в отношении меня.

— Было дело, — подтверждает Технолог, — но вы вернулись оттуда. А она продолжает жить там. И, похоже, ей это нравится.

— Не согласен. Категорически не согласен!

У Хелены колотится сердце, ведь это голос ее последнего собеседника — того, кто привиделся ей в пустой комнате и которого она назвала «Веронезе».

— Она — наша, — говорит Веронезе. — Она — наша, хотя и боится признаться в этом даже себе.

— Не забывайте, что мы должны быть осторожными, — предупреждает Технолог. — Любое вмешательство внешних сил может все испортить. Как считают остальные присутствующие?

Зависает пауза.

— Я согласна. Она — наша, — голос принадлежит Сомнамбуле.

— Наша… — эхом отзывается Русалочка.

— Не знаю. (Этого мужчину Хелена назвала Наследником).

— Не знаю… — голос Галеристки.

— Наша! — бархатный баритон Олигарха.

— Она такая милая! — подхватывает Тувеянсон.

— Я не знаю. — Это произносит Странник. — Слишком мало времени, чтобы определить…

— Итак, — продолжает Технолог, — шесть против двух, двое — воздержались.