Джеймс Олдридж - Дело чести

— Бросим, — сказал Квейль и пошел к своей машине.

— Как насчет чая? — обратился он к Макферсону, чтобы заглушить овладевшее им раздражение.

— Сейчас будет готов, — ответил сержант. — Барышня будет пить с нами?

— Она будет пить там, — ответил Квейль. Он сам не понимал причины своего упорного озлобления. Он испытывал его в присутствии Елены и Тэпа и когда разговаривал с Тэпом о происходящем. Зато Макферсон опять делал его самим собой.

— Что вы думаете насчет этого отступления? — задал он Макферсону неожиданный вопрос.

Макферсон помедлил, потом сказал:

— Скверно. Но мы ждали этого.

— А чем кончится, по-вашему?

— Дюнкерком. Мы всегда сумеем выбраться сухими из воды.

Макферсон говорил шутливым тоном, но Квейль знал, что он думает это серьезно.

— Пейте чай. — Макферсон протянул ему полную кружку. — Только сахару нет.

— Я пью без сахара.

— Мне кажется, нужно только крепко держать в руках то, что у нас есть, и мы возьмем немцев измором.

— Я тоже так думаю, — ответил Квейль, глотая горячий чай.

— Мы будем лучше драться на своей земле.

— Вы думаете, они вторгнутся в Англию?

— Не знаю. — Он вдруг заговорил с особенно резким шотландским акцентом. — Но если сунутся, ничего у них не выйдет.

— Я думаю, вы правы.

— Я тоже так думаю, — сказал Макферсон улыбаясь.

Сержант и некоторые из рядовых слушали эту беседу, не принимая в ней участия, так как Квейль к ним не обращался. Сами вступить в разговор они не решались. Квейль вдруг заметил, что они молчат; он понял, что его беседа с Макферсоном является исключением из общего правила, и почувствовал себя чужим среди этих людей. Он бы ушел, но не хотел возвращаться к Тэпу. Ему захотелось, чтобы Елена была здесь, — и он неожиданно обратился к Макферсону:

— Подите спросите мисс Стангу, не хочет ли она выпить чаю с нами.

Макферсон встал и пошел. Квейль прислушивался к глухому шуму непрерывного потока отступающих и голосам вокруг него — голосам, которые сдерживало его присутствие. Макферсон вернулся с Еленой.

— Я пила чай, — сказала она. — Но меня беспокоит твоя повязка. Как она?

— В порядке, — ответил он.

— У меня есть бинты, если вам надо, — сказал Макферсон.

— Не надо, — ответил Квейль.

— Нет, надо. Дайте, пожалуйста; я перебинтую утром, когда будет видно.

Квейль лежал на большом брезенте. Небо было подернуто дымкой, и лицо Квейля слегка покрылось росой. Елена села возле него, пощупала повязку и при этом нежно погладила его по голове. Его физическая усталость дала себя знать, и он заснул. Поворачиваясь на другой бок, он услыхал опять непрерывный грохот отступления. Все остальное молчало. Кто-то лежал на брезенте, завернувшись в одеяло. Квейль наклонился над спящей фигурой. Это была Елена.

— Елена, — позвал он тихо.

Она проснулась.

— Что такое?

— Идет дождь, — сказал он.

Она накрылась одеялом с головой. Он протянул к ней руку, и она взяла ее. Когда он лег, она тихонько накинула на него край одеяла.

— Ты промокнешь, — сказала она.

Теперь ничто не разделяло их, и он почувствовал ее тепло. Он подложил ей под голову руку, а другой рукой обнял ее за талию. Она спокойно положила руку ему на грудь. Он прижался к ней и почувствовал все ее тепло.

— Веди себя как следует, Джон. Пожалуйста, веди себя как следует.

— Я буду вести себя как следует, — тихо и послушно ответил он.

— Люблю, когда ты такой, — сказала она.

— Да, — ответил он. — Да. В этом все.

И потом была тишина, и прохлада влажного одеяла на лице, и его тепло, смешанное с ее теплом. И тишина.

Когда наступило дождливое утро, солдаты принялись готовить на примусе чай. Поток отступления не прерывался. Чувство опасности, ночью исчезнувшее, снова вернулось. Шофер первой машины стал налаживать подачу бензина, и Макферсон помогал ему. Квейль посмотрел на дорогу и понял, что надо торопиться.

— Мы поедем, — сказал он Елене, которая перебинтовывала ему голову.

— Да, — спокойно ответила она.

— Слушай, — сказал он Тэпу, когда тот подошел к ним. — Мы сейчас едем. К чему нам ждать, пока исправят тот грузовик. Мы только теряем время.

— Большой роли это не играет, — ответил Тэп, поправляя свою повязку.

— Может быть, но мы с Еленой — едем. Поедешь с нами?

— Нет, я подожду Мартина, — решил Тэп. Он возился со своей перевязкой, стараясь ослабить ее.

— Ладно, — сказал Квейль.

Он направился к Макферсону, который прополаскивал отдельные части мотора в жестянке, до половины наполненной бензином.