Джеймс Олдридж - Дело чести

— Среди молодых есть, наверно, способные ребята, — сказал он Хикки.

— Только на это и приходится рассчитывать. Ведь на всю компанию есть каких-нибудь два самолета. — Среди присутствующих было по крайней мере человек тридцать с крылышками. — Большинство завтра уезжает, — продолжал Хикки. — Самолетов нет. Вчера вылетели шесть «Бленхеймов», и ни один не вернулся. А дня два тому назад мы потеряли два последних «Харрикейна». Есть еще один, но он так изрешечен, что не скоро полетит. Дело дрянь, Джон…

— Да. На моих глазах было сбито несколько «Харрикейнов». Ты знал Кросби?

Квейль думал о том, как разыскать Елену.

— Знал, — ответил Хикки.

— Несколько дней тому назад его сбили.

— Этот «Харрикейн» единственный, оставшийся из тех трех. Ты, наверно, видел, как их сбили при взлете.

— Да, — ответил Квейль.

Он все думал, как ему найти Елену, и не переставал тревожиться.

— Тебе следовало бы написать рапорт.

— Командир говорил мне, что вы совсем не поднимаетесь в воздух.

Он подумал, что надо еще раз съездить посмотреть, не вернулась ли Елена домой.

— Ну да. Не могу же я брать Финна и Кроутера на такие дела.

— Послушай, — сказал Квейль. — Я здоров. Могу летать. Андерсон сказал, что могу.

Квейль теперь глубоко чувствовал, как был прав Тэп, когда сказал, что лучше самому участвовать в деле, чем смотреть со стороны. И чувство неудовлетворенности, вызванное бездействием, было в нем сильней, чем нежелание «угробиться под занавес».

— Что ж, — ответил Хикки, — я поговорю с командиром. Только мы мало что можем сделать.

— Если начнется эвакуация, будет жарко.

Квейль снова отдался мыслям о Елене. Он ломал себе голову, не зная, что делать, где ее искать. Обратиться в управление Красного Креста он не решался из боязни подвести ее. Он опять вспомнил о Лоусоне. Может быть, он знает, где она. Но здесь ли Лоусон? Или, может быть, Елена обратится в штаб и сообщит там кому-нибудь о себе?

Летчики стали подниматься из-за стола.

— Мы все собираемся на прощанье к «Максиму», — сказал Финн. — Ты поедешь, Джон?

— Да, мне нужно в город.

— А ты, Хикки?.

— Поеду. Я довезу тебя, Джон. А где Елена?

— Из-за этого я и хочу ехать. Ты не знаешь, американец Лоусон здесь?

— Несколько дней тому назад был здесь.

— Я еду с вами, — заявил Квейль.

Афины были наводнены австралийскими грузовиками, направлявшимися на юг. Квейль понял, что эвакуация началась. Он только не мог понять, началась ли эвакуация из Афин. В пути их застала воздушная тревога; они видели, как над Пиреем заработали прожекторы и зенитки; до их слуха донеслись взрывы бомб. У гостиницы «Король Георг» Квейль вышел, а остальные поехали в ночной ресторан к «Максиму». В тускло освещенном вестибюле гостиницы Квейль справился у швейцара относительно Лоусона. Швейцар был новый и смотрел на Квейля с любопытством.

— Мистер Лоусон поехал обедать к «Максиму», — объяснил он.

Квейль поблагодарил и стал пробираться между большими дорогими чемоданами и портпледами. Это особы из генерального штаба спешили выехать, пока не поздно. Он кое-как добрался по темным улицам до ночного ресторана. Если Лоусон не знает, где Елена, надо будет опять поехать к Стангу. Слишком опасно потерять ее из вида. Слишком опасно. Спускаясь по ступенькам в ресторан, он услыхал шум за дверью и, открыв ее, увидел множество синих и защитного цвета мундиров и охваченную чувством безнадежности толпу возле стойки. Он стал всматриваться в посетителей, отыскивая Лоусона.

— Хэлло, Квейль! Ах ты, чертов сын! — крикнул ему кто-то.

Все были в восторге. Он помахал рукой. Лоусона нигде не было видно. Квейль увидел Финна и направился к нему. Финн стоял у стойки и пил с Хикки виски.

— Ты не видел Лоусона? — спросил Квейль.

— Выпьем, Джон.

Он покачал головой. Тогда Хикки указал на один из столиков у эстрады. В то же мгновенье заиграл оркестр: выскочила отчаянная девушка, та самая, которую они видели в «Аргентине», и начала свой неистовый танец. Квейль направился к Лоусону, который был в штатском.

— Хэлло! — сказал он.

Лоусон пристально поглядел на него, не узнавая, потом вскочил:

— Квейль? Я думал, вы погибли. Господи боже! Садитесь.

— Спасибо, — ответил Квейль, и Лоусон назвал обеих сидевших за столиком женщин и армейского офицера.

— Вы не знаете, куда уехали родные Елены Стангу? — тихо спросил Квейль.

— Стангу?

— Да.

— Ах, да. Я знаю, где работает отец… Вы, я вижу, не теряете времени даром.