Джеймс Олдридж - Не хочу, чтобы он умирал

«Придите к нам!» — сказал Гамалю полицейский. «Придите к нам», — сказал генерал Скотту. Ответ был один и тот же, только тут не было нужды стрелять. Все, что от вас требовалось, — это отклонить великодушное предложение.

Скотт отдал честь и предоставил генерала его очередным делам.

Скотт провел остаток дня с Сэмом; сначала они боролись в клубе Маккавеев, а потом пили пиво и ели мезе в баре «Гелио». Сэм чуть было не положил его на обе лопатки старомодным приемом, но Скотт сделал бросок с полунельсоном и быстро подтянул Сэму ноги кверху. В баре «Гелио» они сыграли в домино; прикрывая большими ладонями свои кости, Сэм каждый раз выигрывал, и Скотт заплатил за прокат домино и за пиво. Оставив Сэма в баре, он вернулся к Пикоку.

— Зачем вы это сделали? — спросил его Пикок. — Почему вы отказались?

— О чем теперь говорить? Дело сделано.

— Вы знаете, кто получил назначение?

— Нет.

— Я, — сказал Пикок. — Вы думаете, я смогу с ним справиться?

— Безусловно.

— Какая чепуха, Скотти! Я буду командовать, но дело все равно придется делать вам. Вы будете моим заместителем. Какой от меня толк?

— А почему вы согласились?

— И сам не знаю. Мне понравилась идея взять с собой в пустыню Шейлу и Питера, пусть побегают на заднем дворе у Роммеля. Правда, здорово?

— Что ж, у вас был стимул не хуже других. Не расстраивайтесь, все будет в порядке.

— Знаю. Но назначение должны были принять вы. Всегда лучше играть первую скрипку. Разве вы не понимали, что вам все равно придется все тащить на себе?

Скотт кивнул:

— Война — это война. Да я отказывался-то в общем не от самого назначения…

— А от чего же, черт бы вас побрал?

— Совсем от другого. Но теперь уже не о чем говорить.

Он много раз бывал в кабинете у Пикока, но сегодня впервые удобно уселся на походный стул и почувствовал удовольствие от того, что здесь находится. Прежней натянутости как не бывало.

— Вы уверены, что поступили правильно, Скотти?

Скотт лениво кивнул головой, поиграл кожаным стеком Пикока и понял: он поступил правильно.

У него вдруг стало так легко на сердце, что он отсюда же позвонил Люси Пикеринг. Она сказала, что заедет за ним к тете Клотильде, и попросила ее там подождать. Ничего больше она говорить не стала, и он сразу же отправился к себе в пансион.

В его отсутствие к нему заходил Куотермейн и, взяв у тети Клотильды перо и бумагу, оставил Скотту записку.

«Дорогой генерал Скотт!

Если вы этого еще не знаете, сообщаю, что нас с Атыей уже сцапали и препровождают в Сиву; мы летим на «Вако» [43]. Это — очередная проделка Черча. Он объявил, что мы должны участвовать в большом рейде (до самой Агейлы) вместе с ребятами из отряда дальнего действия. Это еще что за фарс? Вот чертов дурак! У меня есть все основания предполагать, что операции планирует теперь ваша подружка миссис Пикеринг. Роммелю будет не до смеха!

Если это означает кончину дорожно-топографического отряда, я прекращаю переписку с начальством и возвращаюсь к себе на склад в Фуке, сделав вид, будто я оттуда и не уходил. Надеюсь, что склад стоит на месте.

Атыя в бешенстве — он, по-моему, горюет, что приходится бросать семью в таком положении. Надеюсь, вы за ним присмотрите или же повидаете Пикока и попросите, чтобы Атыю отправили назад в Каир. Если дорожно-топографического отряда больше не будет, Сэма и Атыю надо бы вернуть туда, откуда их взяли. В армии им больше делать нечего.

Не сердитесь за то, что я написал о Люси Пикеринг. Если она кому-нибудь и замолвила словечко о том, чтобы нас разлучили, то, наверно, заботилась только о нашем благе или о чьем-нибудь еще благе, может — и о своем. Я же говорю вам это для вашего блага — вот мы с ней и квиты. И благо ей. Мне никогда не нравилась ее хищность, и я не стыжусь вести себя как хищник по отношению к ней.

Внизу отчаянно гудит сержант, стараясь поскорее меня отсюда вытащить. Беда ваша в том, что вам никогда не понять моей теории насчет черной оспы. Читал, что поймали вашего террориста. Вы явно предпочитаете египтян англичанам. Мне это понятно. Может, тут и кроется ответ на все наши сомнения.

Увидимся в Агейле или в каком-нибудь другом месте, где кровавому идиоту Черчу захочется нас укокошить. Но вызволите хотя бы Сэма и Атыю.

Ваш покорный слуга, С.Куотермейн».

Скотт ждал. Он ждал и с восторгом, и с гневом, и с печалью, с нетерпением и душевной яростью — все эти чувства поселились в нем навсегда. Но ему было жаль, что Куотермейн поверил, будто он все-таки пойдет с Черчем.