Джеймс Олдридж - Охотник

Никто не пошевельнулся, никто не сказал ни слова.

— Оно очень несложно, — резко сказал Бэрк и, опустив свои монетки в карман, оглядел собравшихся, — и оно очень сурово: из тринадцати участков Муск-о-ги семь будут закрыты и шесть сохранены. — Тут он остановился, предоставляя возможность возражать и спрашивать, но некоторое время все молчали.

Потом заговорил Самсон:

— А какие участки будут закрыты?

Инспектор протянул Бэрку карту.

— Нам придется закрыть те участки, где осталось меньше всего дичи, — сказал Бэрк. — Сейчас я перечислю те, которые будут закрыты. — Водя толстым пальцем по зеленой карте Муск-о-ги, он оповещал о конце одного участка за другим, и трапперы следили за этим перстом, указующим судьбу каждого из них. Он кончил, судьбы определились. Участок Роя уцелел, один из двух участков Скотти и Самсона был закрыт, закрыт был и участок Индейца Боба.

Но это не могло быть окончательным решением.

— А как же теперь будем мы, остальные? — сказал кто-то. Многие недовольно заворчали, но тут вмешался инспектор.

— Мистер Бэрк только перечислил вам закрытые угодья. Он не говорил, кто будет пользоваться остающимися. Нам кажется, что это вы должны решить сами, между собой. Вас тут тринадцать, открытых участков шесть, и мне кажется, что единственная возможность поступить по-честному — это бросить жребий. Как по-вашему?

Снова послышался ропот.

— А вы проголосуйте, — предложил Бэрк.

Проголосовали, и большинство было за жеребьевку.

— Проще всего сделать так, — предложил Бэрк. — Тот, чей участок объявлен открытым, если вытащит жребий, сохраняет свой участок. Тот, чей участок закрыт, вытащив жребий, получает ближайший из открытых участков. Так хорошо?

— Хорошо! — Им не терпелось поскорее кончить.

— Прежде чем вы будете тянуть жребий, — продолжал Бэрк, — я должен сообщить вам новые правила, устанавливаемые при новом положении. Нам известно, что при существующей норме вылова невозможно прожить, поэтому «мы хотим дать вам льготу. Впредь не будет жесткой нормы или сезонных ограничений для бобра или ондатры.

Это им понравилось, и они одобрительно загудели.

— Но, — продолжал Бэрк, — за каждый сезон разрешено будет брать не больше двух бобров и двух ондатр с каждой норы вашего угодья. Вы должны будете каждый год сами определять, сколько у вас хаток и нор, и число добытых шкурок не должно превышать это количество больше чем вдвое. При чрезмерном облове число хаток уменьшится, а с ним и ваша норма. При разумном хозяйстве вы станете звероводами, количество хаток будет с каждым годом увеличиваться, а с ними и ваша добыча. Ну как, справедливо?

— Справедливо, — отозвались они и потребовали тянуть жребий.

— Должен сейчас же добавить, — дипломатично закончил Бэрк, — что рыбная ловля в любое время закрыта сроком на два года.

Это была крутая мера, но их больше интересовало звероловство, и они опять стали торопить с жеребьевкой.

Инспектор и Бэрк нарезали тринадцать листков бумаги, написали на шести из них слово «Участок» и аккуратно сложили вчетверо.

— Одолжите нам вашу кепку, Рой, — попросил Бэрк, и тень улыбки мелькнула у него в глазах.

На минуту в них проснулось чувство юмора. Самсон сорвал у Роя с головы его потрепанную кепку и бросил Бэрку. Все расхохотались, а Рой с унылым смущением пригладил мокрые волосы.

— Ну что ж, начнем! — сказал Бэрк и стал медленно обносить кепку по кругу.

Первые двое вытащили пустышки и промолчали. Третьим тянул Льюис Бэрк, старейший зверолов Муск-о-ги, чудаковатый маленький ирландец с седой головой и сизовато-коричневым от загара лицом. Он ловил зверя в Муск-о-ги всю свою жизнь и жил лесным сычом, не покидая своего участка. О нем уже успели забыть и вспомнили только теперь, когда он тянул жребий. Вытащив бумажку, он беспомощно оглянулся — читать он не умел.

— Твоя взяла. Лью! — закричал ему Скотти. — Участок за тобой.

Старик ничего не сказал, только тщательно сложил листок, как будто это был и в самом деле законный документ на владение.

Потом подошел Самсон, оглянулся на Скотти и потянул.

— Пусто, — сказал он. — Ничего нет.

Скотти моргнул и осторожно протянул руку. Он было улыбнулся, показывая надписанный клочок, но потом приуныл.

— Я не виноват, — сказал он Самсону, — право, не виноват!

— Рой, — быстро вызвал Бэрк и протянул кепку.

Рой посмотрел на Бэрка и вспомнил бешеную гонку по озеру Т в день прибытия самолета биологов. В его пальцах сейчас было озеро Т и его хижина и весь Муск-о-ги, и на мгновение он увидел, как возвращается туда и вновь пытает счастья даже на урезанной территории, в Муск-о-ги, потерявшем половину своего населения и большую часть дичи.