Дуглас Кеннеди - Испытание правдой

— Я должна знать.

— Я так и подумала, потому и прислала тебе. Но сейчас, зная о том, в каком кошмаре ты живешь, жалею об этом.

Раздался школьный звонок, возвещая о начале первого урока.

— Я должна идти, но что, по-твоему, мне делать со статьей?

— Пока ты ничего не сможешь сделать. Надо подождать и посмотреть, какую волну поднимет эта история.

— Ты считаешь, она поднимет волну?..

— Дорогая, скажу тебе прямо. Медийщики просто обожают истории, в которых присутствует внебрачный секс, пропадает без вести любовница, в воздухе пахнет убийством, а главный подозреваемый — знаменитый врач с собственным телешоу. На такие сюжеты они слетаются, как мухи на говно. Извини…

— Да, я догадываюсь, что так оно и есть.

Прозвенел второй звонок.

— Все, мне пора.

— Я попрошу своих девчонок в офисе отслеживать ситуацию. Позвоню, как только будут новости.

— До сих пор не могу поверить, что все это происходит со мной.

— Твоя единственная забота сейчас — это Лиззи. Надейся на то, что вся эта шумиха поможет в ее поисках, кто-нибудь да узнает ее в толпе.

— Хорошо, будем надеяться…

— Держись, дорогая. И помни, я занимаюсь тем, чтобы минимизировать ущерб.

К полудню — мне все-таки удалось провести уроки на автопилоте — я уже созрела для серьезной психологической помощи. Когда во время перерыва на ланч я включила свой телефон, на экране высветилось сразу шесть сообщений.

Дэн: «Позвонишь мне срочно?»

Марджи: «Можешь позвонить мне срочно?»

Репортер «Портленд пресс геральд» по имени Холмс: «Не могли бы вы позвонить мне срочно?»

Репортер «Бостон глоб»: «Можете перезвонить мне срочно?»

Репортер местного филиала «Фокс ньюс»: «Не могли бы вы перезвонить срочно?»

И наконец, мой сын Джефф, разгневанно: «Мам, я в Бостоне с детективом Лиари. Он только что показал мне статью в «Геральд». Честно говоря, я в ужасе от твоего комментария, где ты одобряешь решение Лиззи об аборте. Только что говорил с отцом и решил сегодня вечером приехать в Портленд. Увидимся».

О господи, этого не может быть…

Зазвонил сотовый. Это был Дэн. Его голос звучал напряженно.

— Привет, это я. Джефф связался с тобой?

— Дэн, дорогой, мои слова полностью переврали. Клянусь, я никогда не говорила, что мы были плохими родителями. И этот журналист, мерзавец, исказил мои слова об аборте…

— Теперь это не имеет значения, — сухо произнес он.

— Что ты хочешь этим сказать?

— Ущерб уже нанесен.

— Дэн, он воспользовался моими словами и…

— Сегодня с утра в моем офисе надрывается телефон — звонят из новостных агентств и с телевидения, все жаждут взять интервью. И дома на автоответчике уже штук пятнадцать сообщений от этих чертовых журналистов, которым не терпится сунуть нос в нашу жизнь и поговорить о нашей бедной безумной дочери, которая, может, убита, а может, и нет, своим любовником-доктором, а словоохотливая мамаша благословила ее на аборт, да и вообще призналась, что плохо ее воспитывала.

Заканчивал Дэн свою длинную фразу уже на взводе. Я молчала какое-то время, и телефон дрожал у меня в руке.

— Ты меня слышишь, Ханна? — спросил он.

— Да И не делай из меня козла отпущения.

— Какого черта ты не рассказала мне про этот комментарий насчет аборта?

— Я пыталась, но тебе было неинтересно…

— Только не надо опять перекладывать с больной головы на здоровую…

— Опять ? Что ты хочешь этим сказать? У меня нет привычки перекладывать с больной…

— Да ты просто отказываешься отвечать за свои поступки!

— И когда такое было?

— Сейчас, например.

— Дэн, повторяю: я пыталась рассказать тебе, что интервью прошло очень плохо. Ты пропустил мои слова мимо ушей…

— Не выкручивайся, Ханна…

— Если бы ты не был таким трусом, черт возьми, и не свалил на меня это интервью…

— Пошла ты к черту, — рявкнул он и повесил трубку.

Я села за стол, обхватила голову руками, не зная, что делать дальше. Снова зазвонил сотовый.

— Миссис Бакэн, здесь Руди Уоррен из «Нэшнл инкуайрер»…

— Мне нечего вам сказать, — ответила я и захлопнула крышку телефона. Зато ожил телефонный аппарат на моем столе. Я с ходу крикнула в трубку: — Вы можете перезвонить позже?

— Э… хорошо, но я надеялся увидеть вас сейчас, Ханна, — произнес голос, слишком хорошо мне знакомый. Это был директор школы, мистер Эндрюс.

— Прошу прощения, мистер Эндрюс… у меня ужасное утро.

— Могу представить. Если я не вовремя…

— Нет, сэр, я свободна.